Тайная любовь - Стефани Лоуренс Страница 10

— Вполне возможно.

Габриэль сделал еще один основательный глоток.

— Все-таки я готов рискнуть.

Стоя перед камином и перебирая приглашения, адресованные ему и лежащие стопкой, Люцифер искоса взглянул на брата.

Чанс был выходцем из лондонских трущоб, и его возвышение до должности личного лакея Габриэля и переселение в дом на Брук-стрит свершились благодаря неоспоримым личным достоинствам.

Попав в заварушку при попытке помочь другу, Габриэль не смог бы выпутаться без помощи Чанса. При этом Чансу не было обещано никакого вознаграждения — его усилия рассматривались просто как помощь доброго самаритянина в то время, когда чаша весов несправедливо склонилась в сторону неправого. Чанс спас Габриэля, а Габриэль в свою очередь спас Чанса.

— И что же ты выбрал? — Люцифер перевел взгляд на четыре приглашения, отобранных братом из целой стопки.

— Ничего. Они все кажутся мне одинаковыми и смертельно скучными.

— Скучными? — Люцифер удивленно вскинул брови. — Ты слишком часто и без толку употребляешь это слово. Посмотри, до чего это довело Ричарда, а также Дьявола и Вейна. Подумай о последствиях.

— А вот Демону никогда не бывает скучно.

— Просто он спасся бегством, но и это не помогло. Я уверен, что теперь он тоже томится скукой и даже не думает, что все остальные соберутся в Лондон к началу сезона.

Неделю назад Демон — Гарри Кинстер, их кузен и один из шести популярных в обществе Кинстеров, — произнес заветные слова обета и обзавелся молодой женой, разделявшей его любовь к скачкам. Демон и Фелисити теперь совершали долгое турне, посещая главные места, где обычно проводятся скачки.

Держа в руке бокал, Габриэль принялся размышлять:

— Через несколько дней или в лучшем случае месяцев прелесть новизны пройдет… Или нет?

Люцифер бросил на него быстрый взгляд. Они оба знали, что когда Кинстеры женятся, то, как бы это ни показалось странным, в их семьях новизна остается новизной и ее прелесть не проходит никогда. Даже, пожалуй, напротив. Правда, для обоих братьев это было непостижимой загадкой, но как последние неженатые члены этой известной в Лондоне группы молодых людей они проявляли исключительную осмотрительность и неизменно уклонялись, когда им пытались объяснить эту загадку.

Как, черт возьми, эти четыре, столь похожих на них человека — Дьявол, Вейн, Ричард и Демон — могли вдруг отвернуться от восторгов общения с женской частью лондонского света, всегда готовой предоставить им эту возможность, и добровольно предаться усладам семейной жизни, оставалось тайной. И все же братья искренне надеялись, что их минует чаша сия.

Люцифер надел плащ и выбрал из стопки приглашений одно, с золочеными краями.

— Я иду к Молли Хардвик, а ты? — Он бросил взгляд на Габриэля.

Габриэль долго изучал лицо брата, прежде чем ответить: в его темно-синих глазах он читал предвкушение.

— Кто еще будет у Молли?

Зубы Люцифера блеснули в мгновенной улыбке:

— Некая молодая дама, супруг которой находит парламентские билли более соблазнительными, чем его жена.

Особым талантом Люцифера было умение внушить дамам, что позволить ему служить им — наилучшее для них решение. Разглядывая длинное поджарое тело брата и его залихватски спутанную гриву черных волнистых волос, Габриэль поднял бровь:

— И в чем твой интерес?

— Ну… — Люцифер направился к двери. — Надеюсь, скоро она сдастся, капитулирует, и тогда… — Остановившись у двери, он кивнул на бокал в руке брата: — Вижу, ты решил посмотреть, что там на дне, поэтому покидаю тебя.

Махнув на прощание рукой, он открыл дверь и вышел.

Габриэль оглядел темные панели, потом пригубил бренди. У него было ощущение, что для него лучше посидеть до полуночи в уюте, безопасности и комфорте своего дома, у собственного камина, чем рисковать свободой в светском бальном зале, какими бы соблазнительными ни были собравшиеся там леди. С момента оглашения помолвки Демона, примерно месяц назад, каждая дама с дочерью, приближавшейся к брачному возрасту и хоть в малейшей степени имевшей на него виды, вызывала у него не меньшее отвращение, чем чаша с ядом.

Повернув голову, Габриэль принялся рассматривать стопку журналов на низком столике, думая о том, отчего ему так нравится помогать людям. Он определенно получал от этого Удовольствие. Это не значило, что его увлекала деятельность филантропа. Нет, ему нравилось помогать отдельным людям, таким, как Чанс или графиня. Она нуждалась в его помощи и, более того, попросила об этом. Алатея никогда вы так не поступила.

Их взаимная неприязнь этого не допускала.

Габриэль не отрывал взгляда от пламени в камине и продолжал думать о графине, разрабатывая мысленно новую фазу расследования, их расследования, а заодно и следующий шаг к ее обольщению.