Раунд 2. Ты будешь моим - Кэти Эванс Страница 10

– Ремингтон! Ты что, издеваешься надо мной? – в полном отчаянии крикнула я.

– Я сказал, иди ко мне. – Он снова схватил меня в объятия, а я вертелась и извивалась в его руках, пытаясь высвободиться.

– Реми, скажи мне! Скажи, что ты тогда творил? – умоляла его я.

Он придавил меня к стене, прижавшись лбом к моему лбу с видом собственника.

– Мне нравится, как ты меня ревнуешь. Это потому что ты меня любишь, правда? Ты не хочешь меня ни с кем делить?

– Отпусти меня немедленно, – зло выдохнула я.

Он поднял большую загорелую руку и обхватил пальцами мою щеку, так нежно, словно я была хрустальная.

– Я-то точно не хочу тебя ни с кем делить. Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу.

– Это не мешало тебе отказывать мне в физической близости многие месяцы, – задыхаясь, произнесла я. Внутри у меня все горело от ревности и страдания. – А я умирала от любви к тебе. Сходила с ума. Я… даже кончила, обтираясь о твою ногу, как полная идиотка. Ты не допускал меня до себя, а я умирала от желания. У тебя больше выдержки, чем у самого Зевса! А не успела я ступить за порог, как они притащили тебе всех этих шлюх, и для них, конечно, нашлось место в твоей постели.

Он все еще улыбался, но огоньки в его глазах погасли, и взгляд стал серьезным.

– А что бы ты сделала, будь ты там? Попыталась их остановить?

– Конечно!

– Но тебя там не было?

Мне показалось, что я вот-вот задохнусь.

Он опустил голову и заглянул в мои глаза с искренним любопытством.

– Где ты находилась в то время, Брук? – Его большая теплая ладонь обхватила мою шею, большой палец поглаживал ямочку, где бился пульс.

– Я была сломлена, – воскликнула я с гневом и горечью. – Ты сломал меня.

– Неправда. Это твое письмо сломало меня.

Глаза его больше не смеялись. Он нежно провел большим пальцем по моей шее, обвел мой подбородок, погладил губы.

– Я не смогу заставить себя забыть твои губы, даже если поцелую тысячи женщин.

Тут в дверь постучали, но мы оба были на взводе из-за этой ссоры. Он крепко сжимал меня в руках, а я была глубоко погружена в горестные переживания. Сердце мое разрывалось при мысли о том, что я сама тогда разрушила наше счастье и мы расстались. Мне же хорошо известно, что ему нужен секс, когда он в маниакальном состоянии. Да, я знаю, что ушла от него по собственной инициативе. И не могу теперь заявлять права на Ремингтона и осуждать его за то, что он говорил или делал без меня.

Когда я покинула его в тот раз, мое сердце разбилось, а теперь, когда до меня наконец дошло, что происходило, пока меня не было рядом, оно снова разлетелось на мелкие осколки. Я стояла перед Реми, и в горле у меня застрял комок, я дышала с усилием, как изрыгающий пламя дракон.

Он повернулся, чтобы открыть дверь и втащить в номер один из чемоданов, который принес стоявший у двери коридорный. Я попыталась уйти, но он схватил меня за ткань блузки и сказал:

– Сядь сюда.

Я оттолкнула его руку, не понимая, хочу я сейчас остаться с ним или нет. В голове у меня все смешалось. Это я сломалась и ушла от него. И злиться мне надо сейчас не на кого-нибудь, а на себя. Все внутренности у меня свело от боли, когда мы стояли, глядя друг на друга в упор. Я смахнула слезу, направляясь к открытой двери, пока Ремингтон продолжал затаскивать остальную поклажу в номер.

Я знала, что именно я создала такую ситуацию. Потому что считала, что у меня хватит сил расстаться, хотела защитить себя, а в результате причинила боль ему и еще множеству людей, и сама страдала от всего этого. Я думала, что смогу защитить его и спасти свою сестру, – но в результате всех подвела. Но моя душа тогда так болела, что мне хотелось просто куда-то убежать, скрыться от всего мира и долго-долго плакать. Я снова представила, как все эти шлюхи в блестящих нарядах входили в его апартаменты в гостинице, пока он не мог себя контролировать, и меня чуть не вырвало.

– Благодарю. Не могли бы вы отнести эту спортивную сумку и этот чемодан в другой номер? – сказала я коридорному.

Парень кивнул и потащил тележку в сторону лифта.

– Куда это ты собралась? – спросил Ремингтон, когда я вышла в коридор.

Я судорожно вдохнула и повернулась к нему:

– Сегодня я буду ночевать с Дианой. Я не очень хорошо себя чувствую. Думаю, нам следует обо всем этом поговорить, когда я успокоюсь, – с трудом выдавила я из себя.

Он рассмеялся.

– Ты это серьезно?

Когда я подошла к лифту и нажала кнопку вызова, его смех утих.

Я проследовала в лифт за коридорным, еле сдерживая слезы и чувствуя, что меня вот-вот вырвет. Молодой парнишка улыбнулся мне и спросил:

– Вы первый раз в этой гостинице?

Сглотнув с усилием, я кивнула.

Как только переступила порог номера Дианы, у меня потоком полились слезы. Диана внесла мои чемоданы в комнату и закрыла дверь.

– Брук, прости, я вовсе не хотела причинить неприятности! Я думала, ты обо всем знаешь. Вокруг него всегда вертелись женщины – фанатки и подобные, – пока не появилась ты. Мне жаль, что так получилось.

– Диана, я же сама его бросила! Я понимаю, что это моя вина. Да, это я во всем виновата. Даже в его проигрыше на чемпионате.

– Брук, – Диана присела рядом со мной на кровать, пытаясь меня успокоить.

– Эти женщины приходят и уходят. Это все несерьезно…

Я смахнула слезы, шмыгнув носом, но отчаяние все еще лежало на сердце тяжелым грузом.

– Он вел такой образ жизни до того, как я появилась в его жизни. Не знаю, чего я ожидала, когда покинула его. Я думала, что это поможет ему восстановиться, понимаешь? Но я знаю, что не в его характере хандрить и опускать руки. Он бы скорее…

Вел бы себя безрассудно. Впал в маниакальное состояние. Начал бы крушить все вокруг. Но что, если на самом деле у него началась бы депрессия? Я трусливо убежала, бросив его на произвол судьбы, и ему пришлось переживать все это в одиночку, а Пит с Райли лишь пытались справиться с ситуацией так, как они привыкли. По моим щекам снова потекли слезы.

– Поплачь, не надо сдерживаться, – попыталась поддержать меня Диана. Я поморщилась, когда у нее зазвонил телефон.

– Да, Ремингтон, – прошептала она и тотчас же сбросила вызов.

– Он идет сюда. Требует, чтобы я открыла дверь, иначе он ее выломает.

– Я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии! – вскричала я, вытаскивая платок, как будто можно было скрыть тот факт, что я ревела здесь, как младенец.

Диана распахнула дверь, и Ремингтон ворвался в комнату, подобно урагану.

– Диана, – тихо произнес он, а затем бросился к кровати, на которой я лежала, свернувшись калачиком.