Живи в моих снах - Елена Левашова Страница 10

Михаил задумчиво смотрел на сгущающиеся сумерки. Он вышел на балкон и затянулся найденной в глубине тумбочки единственной сигаретой. Эту привычку он бросал несколько раз, посчитав тренировки в спортзале несовместимыми с курением.

В кармане вновь загудел телефон. Входящий от Фила он беспощадно сбросил. Сообщения, которые строчил Филипп, Миша удалял, не читая.

Ощущать себя несвободным было прескверно. Перед глазами всё время назойливо вставала довольная физиономия зелёной сучки, мягко стелющей свои нелепые доводы. Хотелось стереть победоносное выражение с её лица, причинить боль и страдание, увидеть раскаяние за свой необдуманный поступок в её наглых глазах. Только тогда станет легче. Плевать на её объяснения, весь этот бред про любовь. Избалованная сучка решила заполучить приглянувшегося самца. Михаил судорожно затянулся, стряхивая искорки пепла в туманную пропасть.

Миша улыбнулся. Ему необходимо выжить девчонку из своего дома любой ценой. Обижать, задевать, доводить до слёз, жрать её негативные эмоции, подпитывать ими своё самолюбие и затронутую гордость, словно вампир. Одна мысль об этом была приятна. Настроение медленно и уверенно поднималось. Как деловито говорил Беличенко, щеголяя биржевыми терминами, ‒ «восходящий тренд».

Михаил Львович посмотрел на часы. Ее нужно трахнуть? Что ж, он сделает это. Только чуть позже…

Миша по очереди вызывал сотрудников вверенного ему отдела, чтобы устроить разнос. За короткое время насилие и принуждение, которым его подвергли, дали свой горький плод. Хотя кто сказал, что ненависть разрушает? С этим можно поспорить! Она для Михаила стала импульсом доверять только себе. Больше в его жизни не будет «тумановых» и ему подобных!

Дашка поставила лоток Стайси в туалет, которым Миша великодушно разрешил ей пользоваться. Запыхавшись, она села на пуф в прихожей и осмотрелась. Котик ласково тёрся и урчал, боязливо принюхиваясь к новому жилищу.

«Правильно, малыш, сначала придётся прятаться.» — Вряд ли Миша будет тебе рад.

Вещей было немного, Даша взяла только самое необходимое. Но её мужу наверняка не понравится то, без чего Дашка не могла обойтись: спортивный велосипед, гитара и чёрный кот.

Обустроив своё временное жилище, Даша позвонила в интернет-магазин и заказала книжные полки. Что бы ни говорил Миша, а быть мебелью в его доме, безмолвной и незаметной, Даша не сможет.

С разбором коробок было покончено. Даша посмотрела на часы. 20.50… В голове, словно колокол, звенели слова Миши: «Я приеду в девять. Смой с лица эту дрянь…»

Чтобы скрасить напряженное ожидание, она отправилась в ванную.

Даша вздрогнула и проснулась от грохота в коридоре. Щелкнул выключатель, озарив прихожую мягким, приглушённым светом.

Миша чертыхнулся, поднимая Дашкин велосипед. Она вскочила, кутаясь в белый махровый халат, который заботливо выдала ей Варвара Степановна.

В потёмках девушка нащупала свой телефон. 22.00! Получается, после горячей ванны она уснула, утонув в мягком, словно пух, халате. Стайси урчал в её ногах, свернувшись калачиком.

Миша бесшумно разделся и прошёл в свою комнату. Как же хорошо сложились звёзды. Очевидно, зеленая кикимора уснула, притомившись перевозить своё барахло в его квартиру.

Он включил свет и обмер: Даша спала на ЕГО кровати, наплевав на запрет!

Её длинные зеленые косички, словно змеи, расползлись по его подушке, а в ногах лежал маленький чёрный котёнок.

Миша задохнулся от гнева и воскликнул прикидывающейся спящей Даше:

‒ Какого черта ты здесь забыла?

Девушка открыла глаза и плотнее запахнула халат.

‒ Извини… Я хотела принять ванну, а она есть только в твоей комнате.

Она сгребла котёнка и прижала его к груди.

‒ Проваливай в свою комнату и жди меня там. Обо всём этом, ‒ Миша жестом указал на котёнка, ‒ поговорим завтра, я очень устал.

Он отвернулся и проследовал в душ.

Строгий, властный, красивый… Её муж. Цедит слова сквозь стиснутые недовольством зубы, смотрит с недоверием и злостью.

Даша вернулась в комнату, зашторила окна, изгоняя едва уловимые остатки света. Разве о такой брачной ночи она мечтала? За стенкой шумел включённый душ, слышались уверенные шаги мужа, прохаживающегося по комнате. Сердце Даши билось с бешеной скоростью.

‒ Ну что, приступим? ‒ спросил Миша, резко отворив дверь комнаты Даши. — Ты угадала мое желание, зашторив окна. Давай покончим с этим поскорее.

Размытое белое пятно на диване шевельнулось и встало. Даша не строила планов и не следовала пунктам, заранее выстроенным для обольщения мужа. Их просто не было. Ей хотелось целовать его красивые, чётко очерченные губы, даже когда Миша сжимал их, сдерживая гнев и шипя обидные слова. Обнимать его широкие плечи с упругими, развитыми мышцами, гладить ладонями мускулистую грудь с густой порослью волос… Хотелось каждую минуту говорить о своей любви… Ведомая какими-то первобытными инстинктами, она скользнула ладонью по его щеке. Опустилась, едва касаясь пальчиками, к шее, а затем к груди, наткнувшись на препятствие. На Мише был такой же, как у неё халат.

‒ Что ты делаешь? ‒ спросил Миша.

‒ Ласкаю тебя, ‒ прошептала Даша дрожащим голосом.

‒ Я же предупреждал тебя… ‒ Миша стряхнул её руки со своей груди. ‒ Заранее поставил в известность! Может, повторить?

‒ Не нужно, ‒ прошептала Даша и, перехватив его ладонь, прильнула к ней щекой. ‒ Я люблю тебя, Миша… то есть… ой… Михаил Львович!

Как ни странно, Миша не отдёрнул ладонь от ее нежной, гладкой щеки. Почувствовал её дрожь, которую на миг принял за страх. Хотя какой страх у девицы, торгующей своим телом?

Воздух между ними сгустился и потрескивал от напряжения. Даша поцеловала руку мужа и снова, дрожащим, с придыханием голосом прошептала:

‒ Прошу тебя, не говори больше ничего…

Её наигранная покорность, кажущаяся невинность, словно искра, разожгли Мишу. Ощущение власти над ней затмевало рассудок… Миша дернул блестящую маленькую упаковку презерватива и слегка подтолкнул ее к дивану.

Она была подозрительно зажатой. Одеревенелой. Тянулась руками к мужу в стремлении прижать его к себе, обнять…