Горькое ожидание. Дай мне шанс - Рина Фиори Страница 10

— За работу — выдавил с трудом, и девушка тут же испарилась. А вместе с ней исчезло сладкое очарование момента, заставившего меня на миг позабыть обо всём.

Резко тряхнул головой, прогоняя глупое наваждение: этого ещё не хватало. Один раз я уже допустил в свою жизнь, кого не следовало, а потом больше года зализывал раны. И буду полным дураком, если позволю подобному случиться вновь. Поэтому лучше заняться работой.

Не понравилась мне моя реакция, и гляделки эти насторожили. Я ведь себя знаю, поэтому всю неделю девчонку тупо игнорировал. Она явно не расстроилась, может даже наоборот. И я мысли очистил, и глупую ситуацию из головы выкинул.

В пятницу вечером в ресторан Валик заехал и принялся меня уговаривать.

— Давай отдохнём как нормальные люди, чего ты упёрся как бык? — наезжать начал.

— Что ты считаешь нормальным? Налакаться в драбадан и не помнить остаток ночи? — ухмыльнулся, вспоминая, как в прошлый раз отбивал друга от назойливых охотниц. А этот Ромео тоже хорош: упирался всеми четырьмя, хотя даже на ногах устоять толком не мог.

— То есть без вариков? — с умирающей надеждой в голосе спросил Бехтерев.

Я отрицательно покачал головой, давая понять: да, вариантов уговорить меня у него нет.

— Твои условия — обречённо выдохнул мужчина.

— Как обычно.

О, этот взгляд полный безысходности. Обожаю видеть напыщенного великовозрастного мажора загнанным в угол.

Но всё же Валентин пошёл на уступки, и через час мы подъезжали к большому зданию фитнес-клуба. Да, это именно то место, где я люблю проводить время и отдых: чем больше физическая активность, тем меньше глупых мыслей в голове. В общем, люблю я на досуге железо потягать.

А вот Валик не фанат спортивного образа жизни, поэтому предпринимает пятую попытку забраться на велотренажёр, проводит на нём пару минут и опять спускается. В то время как я уже успел сделать несколько сетов со штангой: в том числе жим лёжа и приседания.

Спустя ещё час я всё же сжалился над несчастным представителем сидячего образа жизни.

— Я… Гиподинамию… На год вперёд разогнал… — с трудом переводя дыхание, заявил Бехтерев. До силовых упражнений он, кстати, так и не добрался. — А ты почему сегодня такой заведённый? Случилось что?

— С чего ты взял? — демонстрирую безразличие, хотя внутри неприятно уколол факт, что окружающие видят моё состояние.

— Ты с таким остервенением занимался, злой какой-то… Может всё-таки в бар?

— Опять роль твоей няньки играть? Нет уж, спасибо, знаем, плавали! — отрезал и потянулся за бутылкой воды.

Смотрю я на этого балбеса и начинаю сомневаться: ему точно тридцать лет? Иногда он напоминает моего младшего брата, которому всего двадцать два. Расскажи мне кто, никогда бы не поверил, что такой безбашенный чел умудряется держать на плаву дорогой ресторан. Всё-таки разделять отдых и работу — настоящий талант, благодаря которому ресторан и процветает.

— Даю честное пионерское, что постараюсь остаться в строю! — браво выкрикивает друг. Ну почему меня окружают одни клоуны?

— Какие пионеры, Валик? Это движение ликвидировали ещё до нашего рождения! — выдал скептически.

— Слушай, ты чего цепляешься к словам? Весь вечер взвинченный, смотреть тошно — кривится Валентин.

— Ну, так и не надо! — рычу в ответ. Достал нотациями психолог доморощенный. Чувствую, что перегибаю палку, поэтому остальное время мы проводим молча.

Уже на выходе из клуба Валентин вновь заговаривает:

— Я еду в бар, если хочешь, можешь составить мне компанию — в этот раз не уговаривает. Обиделся? Раньше не замечал за ним бабских закидонов.

— А давай — неожиданно принимаю нетипичное для меня решение. Может быть, друг прав, и мне не помешает расслабиться?

Громкая музыка, полумрак, яркие мерцающие вспышки огней — давно я не посещал подобные заведения. Мы присели на высокие стулья возле барной стойки, и пока готовился заказ, Валик приступил к допросу.

— Колись, Дан, у тебя точно кто-то появился — грозит пальцем, ехидно улыбаясь.

Помотал головой, но ничего не ответил. Конечно, я привык к тяжёлым физическим нагрузкам, однако желания трепать языком они мне не прибавляют.

— Или подожди, ты до сих пор по Снежане сохнешь? — его брови взмывают вверх. — Во дела…

— Я что похож на мазохиста?

— Ну, после того, что ты вытворял над собой в фитнес-клубе даже не знаю… — тянет, будто специально взялся раздражать меня.

— Прошлое осталось в прошлом — говорю твёрдо, потому что так и есть. Тот кошмар я давно выкинул из головы и из сердца тоже.

— А что тогда? — толкает кулаком в бок — Я же не ребёнок, знаю, до чего бабы довести могут.

— Да я и сам не знаю, если честно… Просто она меня жутко бесит. Вся такая послушная, любой приказ стремиться выполнить идеально. Прибил бы! — забыл, где нахожусь и кулачищем по барной стойке долбанул.

— Подожди, это кто-то из "Samovara"? — чего он так радуется?

И я тоже хорош: разболтал лишнего.

— Забей, проехали.

— Эээ, нет. Во-первых, мне мокруха в ресторане не нужна, так что прибивать никого не смей! — Валик ржать начал — А во-вторых, сдохну, если не узнаю, кто твоя зазноба.

— Чего несёшь? — завожусь не на шутку — Я говорю, что терпеть её не могу, а ты…

— Кристи? Она давно по тебе сохнет — перебивает бесцеремонно и, судя по всему, уже сам с собой беседует, рассуждает.

— Хотя ты же не полный идиот, её же пол города… кхм… — он прокашливается — Тогда кто? Может эта…

— Так, с меня хватит! — встаю, шумно отодвигаю стул и расплачиваюсь с барменом. Пока этот горе-фантазёр не зашёл слишком далеко, нужно сваливать.

Я знаю, на что способен его длинный язык, знаю на что способен мой вспыльчивый характер. И очень не хочу терять друга из-за пустых никчёмных разговоров.

— Ну, куда собрался?

— В отличие от тебя, у меня и по выходным работы хватает. Если не забыл, я завтра на конкурс уезжаю.

Кажется, попытки переключить тему и воззвать к его совести дают плоды. Бехтерев чешет затылок и изрекает задумчивое: ну да.

Пользуясь заминкой, прощаюсь и спешу к своей любимой "Ауди", которая терпеливо ждёт у входа.

Открываю окна, чтобы сквозняком проветрить мозги: это нормально, что меня постоянно атакуют мысли о Мироновой? И хотя ничего, кроме злости и раздражения я не испытываю, всё же понимаю, что равнодушие в данном случае было бы лучшим вариантом.