Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора - Анна Кувайкова Страница 10

А вот моим братьям не очень. Когда Ярик при них попытался меня приобнять и поцеловать, мелкие использовали на нём стратегический запас рябины. При полном попустительстве со стороны старших братьев.

Из подъезда я не вышла, вылетела, тут же попав в крепкие объятия своего худощавого кавалера. Ярик меня крутанул на месте, звонко чмокнул в щёку, оставив на память о себе слюнявый отпечаток и стойкий запах слишком крепких сигарет. На прилипчивый женский парфюм, которым пропахла его куртка, я старательно не обратила внимания. В конце концов, мы с ним даже парой официально не считались, исполняя, как выразился Кир, «Ритуальный брачный танец» на протяжении последних трёх недель.

И меня такое положение вещей вполне устраивало. Ну, пока так точно.

— Куда идём? — подхватив Ярика под руку, я потянула его в сторону проспекта. Проигнорировав любопытные взгляды подростков, тусовавшихся на детской площадке. Погрозив им кулаком из-за спины, чтобы держали своё ценное мнение при себе.

Эту гоп-компанию я знала, чуть ли не с тех времён, как они дружно под стол пешком ходили. И знала, как облупленных, порою спасая от гнева родителей и визита к инспектору по делам несовершеннолетних. Что не мешало им отпускать в мой адрес ехидные замечания и дружно докладывать братцам обо всём, что знали.

— На набережную, — громко лопнув пузырь жвачки, Ярик радостно оскалился, фонтанируя небывалым энтузиазмом. — Там сегодня собирается местная байк-тусовка, должно быть круто!

«И пьяно» — машинально додумала, крепче прижимаясь к плечу парня и пытаясь припомнить всё, что я знаю об этой самой байк-тусовке. Выходило, что не так уж и много. Но и этого хватало, чтобы начать сомневаться в успешности этого свидания. Хотя бы потому, что все знакомые Ярика из этой тусовки на байкеров тянули, как я на Селин Дион и основным развлечением искренне считали гонки по ночному городу, совмещённые с потреблением большого количества пива. И попадание в неприятности, да.

Впрочем, может быть, на этот раз всё будет иначе?

* * *

— Это совершенно невозможно, Алёш! Она не вы-но-си-ма! Хамит, грубит, кричит, шумит, руками машет… А этот её стиль?! Милый, это хорошо когда фигура позволяет, а девочке до этой фигуры ещё расти и расти… Если конечно дорастёт!

Нежный, мягкий женский голос уже минут пять как ввинчивался ему в уши. Беззаветно любя мозг и, с упорством дятла, прореживая бедные, ни в чём не повинные нервы. А причина такого вопиющего издевательства над бедным, несчастным Ярмолиным, вот она. Сидит напротив, спокойно и с удовольствием поглощая второй по счёту чизбургер. Счастливо жмурилась, облизывала пальцы уляпанные соусом и алчно косила взглядом на его порцию, потягивая колу из высокого стакана.

Угрызения совести её не мучили, совершенно. На особо громком вопле возмущения, по ту сторону телефонной трубки, она только довольно хихикнула, стащив порцию картошки фри из чужой пачки.

— Алёша, ты меня вообще слушаешь? — наконец, выдохлась его собеседница. Даже тон сменила, добавив в голос заискивающих и ласковых ноток. — Твоя сестра — это одна сплошная, ходячая проблема. Может… Ей стоит показаться специалисту? Не знаю, в школу специализированную походить?

Лерка, честно жующая стыренный с его подноса бургер, услышав такое заявление (динамик был очень уж хороший) закономерно подавилась. Выпучив глаза, она надула щёки, свободной рукой пытаясь отобрать телефон. Лектор гримасами мелкой не проникся, только пальцем ткнул в лоб, не давая добраться до гаджета.

— Алёша! — интонации снова сменились. Теперь голос был требовательным, в чём-то даже властным. В нём так и звучало «Я хочу!», по умолчанию подразумевая полное послушание и немедленное исполнение. И мужчина, наверное, должен был хоть как-то на это отреагировать, что-то сказать. Но…

Но. Кхм, как тут накануне высказалась вездесущая Лерка, Алексей — это имя, красивое такое. А вот Алёша — это клинический диагноз, не подлежащий никакому излечению. Больным Лектор, к счастью, себя не считал, совершенно. И в ответ на очередное, слегка истеричное «Алёша!», тихо хмыкнул, негромко откликнувшись:

— Эльза.

Ответом на это было выразительное такое молчание и глубокий вздох, в попытке взять под контроль бушующие эмоции. Лектор прямо видел, как тонкие, бледные губы сжимаются в одну линию, острые скулы окрашиваются лёгким, гневным румянцем, а длинные, изящные пальцы отбивают рваное, злое стаккато по краю стола. И не смотря на всю привлекательность данной картинки, он почему-то искренне недоумевал, как такой многообещающий роман превратился в… Это.

Нет, Эльза была очаровательна. В своей холодности, непосредственной сдержанности и убийственном сочетании сарказма и вежливости. Невысокая светловолосая Снежная Королева не желала поддаваться нахальному байкерскому обаянию, со скепсисом отнеслась к демонстрации достатка и откровенно забавлялась на все его попытки растопить скованное льдом сердце подарками и романтичными поступками. К пятому свиданию (ну или чему-то очень на него похожему) байкер честно признал, что завоёвывать острую на язык и откровенно примороженную девушку, как минимум, интересно.

Как максимум отдаёт ярым мазохизмом и смахивает на самоубийственную попытку влюбиться. Впрочем, почему бы и нет? Ярмолин прекрасно знал и о своей репутации, и о собственных способностях довести даже Будду до рукоприкладства. И спустя два месяца долгого (как для него), бурного и эксцентричного романа, был не прочь допустить девушку до самого святого — своего байка. Вот только…

— И всё же… Подумай над этим, — мягко и уже куда спокойнее напомнила о себе блондинка, попустив в голос нежности и ласки.

Мужчину откровенно передёрнуло. Лерку тоже. Мелкая не стеснялась, перебравшись чуть ли ни к нему на колени и превратившись в одно большое ухо. Попутно успевая уничтожать всё съедобное, что подвернулось под руку. И всем своим надутым, обиженным видом демонстрировать своё мнение и о пассии Лектора, и о его умственных способностях.

Раз сподобился сойтись с таким вот… Чудом-юдом.

— Лёш, я понимаю, она твоя сестра… — Ярмолин на это неопределённо хмыкнул, всё-таки треснув по загребущим рукам родственницы, вознамерившейся лишить его не только еды, но и кофе.

Лерка, смерив родственника чрезвычайно обиженным взглядом, вцепилась в кружку сильней. И демонстративно пересела обратно, нахохлившись, как воробей и зыркая на прохожих за окном убийственным взглядом.

— И не мне указывать, как её воспитывать… — тем временем, Эльза продолжала всё так же мягко, исподволь, капать на мозги. — Вот только она нуждается в жёсткой дисциплине. Её выходки, раз за разом, становятся всё менее… Гуманными. Мне звонили из школы. Она разбила нос одному из одноклассников, а второму поставила фингал. Хорошо, что мне удалось решить дело миром. Но ещё одна такая выходка и моей дипломатии, как и знания законов, не хватит, чтобы освободить её от ответственности.

— Эльза, учитывая характер моей сестры, это было как раз таки очень гуманно. С её стороны, — укоризненный взгляд на мелкое недоразумение особого впечатления не произвёл. Да и поздно было что-то там впечатлять.