Блондинка в цветочек - Кристин Лестер Страница 10

Именно в этот момент в дверь номера громко постучали. Так громко, что шкаф с полотенцами распахнулся и оттуда вывалилось несколько штук.

– Не пойду! – Вики с головой погрузилась в воду. – Меня нет, я утонула, – пробулькала она.

Но стук повторился и даже усилился, как показалось под водой.

– Интересно, что такое могли принести, если так настырно стучат. Если это горничная, я надену ей на голову корзину с пылесосом!

Она немного попрыгала по ванной в поисках белья, замоталась в зеленое махровое полотенце и открыла. Краешком глаза в большом зеркале комнаты Вики успела увидеть свое отражение: мокрое лицо, на плечи капает вода с волос, влажные ноги сиротливо стоят одна на другой… В таком романтичном обличье она и предстала перед Ником.

– Я тронут. Я глубоко тронут.

– Это заметно. Нормальные люди в такую рань не приходят в гости. Я занята. – Она надавила на дверь, но Ник оказался сильней.

– Подожди. У меня к тебе дело.

– Нет у тебя никакого дела. Ты опять пришел вести со мной глупые пустые разговоры.

– Абсолютно нет. Я войду?

– Ты уже вошел. Ник, что ты постоянно вьешься около меня? Что ты вынюхиваешь?

– Кстати, здесь прекрасно пахнет… – Он наклонился к ее плечу, слегка коснувшись его носом. – Это духи или пена для ванн?

– Это наглость и невоспитанность! – Она понадежней запахнула махровый край.

– Прости. Тебе очень идет это полотенце, – он закатил глаза и стал пощелкивать пальцами, как бы не находя достаточно подходящего определения, – ты выглядишь очень живописно. Я бы тебя нарисовал.

– Ты художник?

– В душе – да.

– Правда?

– А еще – поэт. Обычно темно-зеленый цвет делает блондинок бледными и безобразными. А тебе идет.

– Спасибо, я очень тронута. Что у тебя за дело?

– Ну вот, видишь, и ты тронулась. Теперь мы с тобой оба – тронутые. А пришел я вот зачем… – Он уселся в глубокое кресло и приподнял крышку, которой был накрыт ее завтрак. – А-а! Как вкусно пахнет!

– Тебя что, не кормят в собственном номере? – Вики смотрела на него, приподняв одну бровь, словно на глупого ребенка.

– Кормят. Я уже позавтракал. Так вот дело. Я вчера имел неосторожность… нет, имел наглость…

– Это уже теплее.

– Нет, имел счастье…

Она передернула плечами: стоять перед ним в таком виде было холодно, да и неуютно.

– Ник, ты тут пока между собой разберись, что именно вчера было, а я пойду досиживать в ванне.

– Извини. Я тебя, наверное, задерживаю.

– Ты угадал.

– Я говорил вчера, что именно такая жена мне и нужна.

– Как я.

– Как ты.

– И что же?

– Ну вот, я пришел сказать…

– Что ошибся и тебе нужна не такая жена. – Она подошла к двери и открыла ее, давая понять, что аудиенция окончена.

– Нет, как раз нет.

– Слушай, я замерзла.

– У тебя выставлена слишком низкая температура в кондиционерах.

– Очень тонкое наблюдение. Но я не думала, что буду все утро стоять перед тобой мокрая…

– А мне нравится.

– …И помогать тебе вспоминать, что именно ты вчера имел сделать: наглость, счастье или… что там еще?

– Неосторожность, – угрюмо пробормотал он, направляясь к двери. – Я просто хотел сказать, что… ну, в общем… может, нам попробовать?

– Пожениться?

– Нет, повстречаться.

– А тебе денег хватит? – Она начала терять терпение.

– В смысле?

– Ну вчера ты сказал Филу, что у него не хватит месячной зарплаты, чтобы один раз сводить меня в ресторан. А у тебя хватит?

– Натяну как-нибудь. Знаешь что, Вики?

– Что? – Она заносчиво выставила вперед подбородок: жест, который всегда означал готовность одержать победу в словесной перепалке.

– А вот что! – Ник неожиданно наклонился к ней, благо, стояла она очень удобно, и поцеловал в губы. Просто поцеловал, быстро и стремительно. Чмокнул, можно сказать. А по ее спине уже побежали предательские мурашки. – А ты мне нравишься все больше, – успел сказать он, отступая, потому что Вики замахнулась рукой с явным намерением дать ему пощечину.

Но тут произошло непредвиденное. Хваленое махровое полотенце, то самое, в котором Ник мечтал нарисовать ее, вдруг неожиданно пало к его ногам. (В этой истории полотенца вообще ведут себя непредсказуемо.)

– У-у! – выдохнул Ник. – А так еще больше!

Она стояла в одних прозрачных трусиках, которые предусмотрительно натянула, вылезая из ванны.

– А ну!.. Ах ты!.. Да я!.. А ну пошел вон!!! – заголосила наконец Вики на весь открытый коридор отеля, и две горничные, засмотревшись на голую девицу, которая выгоняет из номера приличного мужчину, столкнулись тележками, переколотив всю стоящую на них посуду.

– Извини, прости! Я… это не я! Оно само! – Ник успевал уворачиваться от пресловутого полотенца, которым Вики, уже совершенно не стесняясь, хлестала его, стараясь попасть по голове.

– Если я тебя еще хоть раз увижу! – крикнула она вслед.

– Вики, но я не виноват!

– Ближе десяти метров от себя!

– Но оно само упало! – Ник отбежал еще на несколько шагов и остановился.

Он с трудом сдерживал хохот: девушка его мечты стояла голой в коридоре отеля, изящно перекинув полотенце через локти, словно шлейф платья, и выкрикивала ругательства в его адрес. Из соседних номеров стала выглядывать любопытная публика. Наконец Вики сообразила, в каком виде стоит, громко ойкнула, забежала в номер и захлопнула дверь. Погрозив кулаком в ту сторону, куда ушел обидчик, она, тяжело дыша, вернулась в ванную. Купаться расхотелось. Ее переполняли злость и досада.

Вот это выходка! В очередной раз она делает из себя посмешище, хотя решила стать серьезной и не давать больше поводов для пересудов. Вот идиотка! Выскочить голой в коридор и не заметить этого! Так действительно могут вести себя только глупые блондинки.

– А ты тоже! – Она пнула полотенце ногой. – Валишься перед кем попало! Вот выкину сейчас, будешь знать. – Вики занесла ногу над ванной. В спальне зазвонил телефон. Что за привычка оставлять мобильный где попало? – Видно, не судьба мне сегодня поплавать, – бормотала она, преодолевая многочисленные углы люкса. – Ой, ну хоть бы комнаты поменьше делали! Или самокаты выдавали!.. Алло, кто там еще?

– Вики, я тебя отшлепаю!

– Папа?

– Да, дочка. Почему ты прячешься? – Голос отца звучал как всегда обезоруживающе.