Птичка - Арина Теплова Страница 10

– Поедете Глаша?

Однако Глаша замотала отрицательно головой, как будто не понимая, что происходит. Здесь был ее родной дом, в котором она росла с малолетства. А Дмитрий хоть и нравился ей, но она совсем не знала его. Она совсем не хотела ехать с ним.

– Иди пока предлагает, – проскрежетал купец, распаляясь. – Только знай, что в моем доме ты ни дня не останешься. Ты мне здесь не нужна. Приданного у меня для тебя нет. А после твоих шашней, тебя вообще замуж никто не возьмет. Вот бы тебя выпороть, как следует. Чтоб вся шкура со спины слезла. Может, порядочной станешь, шельма!

Видя, что девушка растеряна и из ее глаз катятся горькие слезы, Дмитрий приблизился к ней, и ласково улыбнувшись Аглае, тихо произнес:

– Поедемте со мной моя птичка, я позабочусь о Вас.

Вдруг девушка дико вскрикнула, и закрыла лицо руками. Дмитрий легко обнял ее за плечи. Глаша тихо плакала, а Дмитрий обернулся к ее отцу и заметил:

– Я заберу ее. А то Вы еще чего доброго прибьете ее.

– Забирай! Забирай! – пробубнил в запале Кавелин. – Только заплати за нее! Думаешь, что я тебе просто так ее отдам?

От унижения Глаша покраснела.

– Сколько? – спросил, прищурившись, Дмитрий.

– Сотни три пойдет.

Дмитрий как-то недобро усмехнулся. Он отошел от девушки и приблизился к купцу. Сняв с портупеи кортик, инкрустированный золотом, рукоятка которого сверху была украшена несколькими небольшими аметистами и топазами овальной формы, он протянул его Кавелину.

– Этого хватит?

Купец замер, дикими глазами смотря на дорогую вещь, которая стоила не менее трех тысяч рублей. Через минуту словно опомнившись, Михаил Емельянович согласно закивал, и затараторил:

– Хватит, Хватит! Забирай ее!

– Отец! – воскликнула в ужасе Глаша. Это было просто чудовищно. Они не только не спросили ее согласия, хочет ли она ехать с Дмитрием, но и торговали ею, словно она была кобылой. – Да как же Вы?!

Купец почти выхватил из руки Дмитрия кортик, с интересом и восхищением вертя изысканную вещь в руках. Скарятин же смерив презрительным взглядом Кавелина, подошел к Глаше и, обняв ее за плечи, повел девушку со двора, на ходу заметив:

– Ничего не берите. Позже я куплю Вам все, что понадобится.

Когда молодые люди вышли на улицу, Кавелин, подошел к воротам и злобно проследил взглядом, как Скарятин с Глашей садится в закрытый экипаж.

– Баба с возу кобыле легче, – зло заметил Михаил Емельянович, сплевывая себе под ноги и провожая злобным взглядом удаляющейся экипаж. – Итак, из-за нее все парни на нашей улице передрались, хоть покой будет…

Глаша нервно перебирала край простой юбки, в которую была одета. Ее глаза перебегали по шелковой ткани, которой был обтянут экипаж изнутри и девушка ощущала, что вся эта обстановка совсем непривычна ей. Она никогда не ездила в экипажах, и теперь чувствовала себя неуютно. Дмитрий дал указания извозчику, куда ехать и ловко запрыгнув в карету, захлопнул дверцу. Он уселся напротив девушки и ласково улыбнулся ей. Экипаж поехал и, Аглая быстро взглянув на непроницаемое красивое лицо Скарятина с холодными голубыми глазами, горестно произнесла:

– Зачем я Вам Ваше благородие? Я же знаю, что Вы свое получили. А мне впредь урок будет, что доверять мужчинам нельзя.

– Зачем Вы так говорите, Аглая Михайловна? – произнес Дмитрий мрачно.

– Я знаю, пожалели меня сейчас, ведь так? – прошептала она всхлипывая. – А мне не надо Вашей жалости!

– Что ж было бы лучше, если бы Ваш отец избил Вас и на улицу выгнал? – спросил, насупившись, Дмитрий, понимая, что Глаша права. И кроме жалости и телесного влечения он ничего не испытывал к девушке в данный момент. Он замолчал, напряженным взором смотря на нее. Она продолжала тихо плакать, уткнув личико в ладони. Дмитрий отчего-то с каждой минутой, все больше ощущая свою вину во всей этой неприятной истории, тяжело вздохнул и, поддавшись порыву, пересел к ней на сидение. Легко обняв девушку за плечи и, осторожно прижав ее к своей груди, он тихо произнес. – Вы спасли мне жизнь. Я в долгу перед Вами, Глашенька. Отчего же Вы не хотите, чтобы я помог Вам сейчас?

Она перестала всхлипывать и он, заметив это, облегченно вздохнул. Он чуть отстранился от нее и, приподняв ее рукой за подбородок, попросил:

– Посмотрите на меня.

Глаша еще дрожащая и нервная, попыталась отвернуть от него лицо. Но Дмитрий уже властно сжал рукой ее подбородок и не дал ей возможности отвернуться.

– Аглая, я жду, – сказал он повелительно. Она медленно открыла заплаканные глаза и несчастно посмотрела в его голубые холодноватые глаза. Нежно, напряженно, не отрываясь. Дмитрий долго смотрел в ее бархатные теплые глаза, орехового оттенка, с темными густыми ресницами. Ее очи покраснели от слез, но все же были невероятно завораживающими и прекрасными. Лишь спустя несколько минут тяжело вздохнув, Скарятин вынес вердикт. – Пока поживете у меня в доме. А затем, я придумаю, что с Вами делать…

Аглая сидела, молча, словно загипнотизированная, и думала лишь о том, что ей безумно хочется, чтобы он поцеловал ее. И молодой человек, словно угадав ее желание, медленно приблизился к ее губам, и очень осторожно прикоснулся к ним, своим ртом. Уже через минуту поцелуй Дмитрия из целомудренного превратился в более страстный, а его руки стремительно опустились на ее стан, и с неистовством сжали тонкую талию девушки. Аглая обвила его шею руками и своими губками ответила на его поцелуй. Она потянулась на встречу к нему всем телом, желая только одно, быть как можно ближе к молодому человеку. Мысли Дмитрия затуманились, и его рука невольно потянулась к ее груди. С каким-то пьянящим удовольствием, он начал разминать ее полную упругую грудь, в это же время, прикусив ее нижнюю губку. Вдруг карета тряхнула, и Дмитрий словно опомнился. Отстранившись от девушки, он сумрачно взглянул на нее и произнес:

– Вы очень красивы… наверное, оттого и нравитесь мне, – Он тяжело вздохнул, пытаясь контролировать свои порывы, и уже через минуту убрал свои руки с ее стройного стана и пересел напротив девушки. – Думаю, не стоит продолжать это в карете… – Дмитрий помолчал, не спуская внимательного взгляда с Аглаи, которая, как обычно после поцелуя раскраснелась, и тяжело дышала, как и он сам. Спустя минуту он произнес. – Поживете теперь у меня, пока все не устроится, – он немного помолчал, как будто что-то прокручивая в своих мыслях и, тихо добавил. – Еще пару часов ехать. Можете пока подремать…