Желать лишь ее - Хайди Райс Страница 10

– Я так понимаю, вы хотели меня видеть? – спросила Кэт, переступив порог кабинета шейха. Она так нервничала, что почти ничего не слышала, кроме ударов собственного сердца.

Зейн поднял глаза и, откинувшись на спинку кожаного кресла, обозрел вошедшую гостью. Его лицо казалось прекрасным в солнечном свете, струящемся сквозь окно. В традиционной восточной тунике, подчеркивавшей ширину его могучих плеч, он выглядел поразительно. Кэтрин мгновенно вспомнила, что произошло между ними не далее как вчера и почувствовала, как ноги предательски задрожали. Собственное дыхание казалось ей невыносимо громким в тишине комнаты, а осознание того, что она не в силах забыть тот поцелуй, заставляло стыдиться самой себя.

– Вы хотели интервью со мной, – произнес Зейн. – Я решил его организовать.

– Что? – удивленно переспросила Кэт. Такого она точно не ожидала. Всю ночь проведя в мыслях над тем, что скажет наутро шейх, она полагала, что услышит обвинения в безрассудстве, в профессиональной некомпетентности. Никогда прежде Кэтрин не испытывала затруднений, соблюдая дистанцию с коллегами. Но этот проект… все пошло не так с самого начала. Она позволила себе увлечься собственными фантазиями – а теперь еще и нарушила должностную инструкцию. Идя в кабинет к Зейну в сопровождении Рави, она была убеждена в том, что понесет наказание за свой проступок.

– В-вы… – с трудом вымолвила Кэт, чувствуя, что полностью растеряна. – Вы готовы дать мне интервью? После… после того, что произошло вчера?

– Да.

– Но… почему?

– А почему бы и нет?

Кэт вытерла потные ладони о шелк платья и заставила себя ответить:

– Потому что… этот поцелуй…

– Я помню. – Зейн улыбнулся, и сердце Кэт рухнуло куда-то вниз. – Вы думали, я забыл?

Девушка сложила руки на груди – и тут же опустила их, чувствуя, как реагирует на прикосновения нежная кожа сосков. Как можно сохранять безразличие в такой ситуации?

– Нет, – сумела выговорить она. – Просто… я думала, вы не хотели продолжать со мной работать.

– Почему? – спросил Зейн как ни в чем не бывало.

– Чтобы исследование было объективным, мне нужно быть независимым наблюдателем, – пояснила она. – А теперь я не уверена, что у меня получится. Я поставила под угрозу все…

– Перестаньте, – прервал Зейн, подняв руку; и в этом жесте, и в приказе видно было, что он с рождения привык командовать, а не подчиняться словам других. – Вы все чересчур усложняете.

– Правда?

– Это был поцелуй, Кэтрин, – произнес Зейн таким тоном, точно говорил о повседневной мелочи. – Не более того. И это больше не произойдет. Так что вам нет нужды беспокоиться о сохранении статуса независимого наблюдателя. Так что насчет проекта?

– Я… – Кэтрин замялась, не зная, что сказать. Она ведь уже убедила себя, что не следует продолжать исследование. Но Зейн повел себя совсем не так, как она ожидала.

– Так что? – нетерпеливо спросил он.

– Да, я хочу продолжать, – выпалила Кэт. – Очень хочу.

Зейн кивнул и указал ей на кресло, приглашая сесть, – и она подумала, что одна из причин, по которой стоит остаться, сейчас прямо перед ней. Конечно, Нарабия – изумительная страна, и она будет счастлива поведать миру ее историю. Но куда больше ее манит возможность раскрыть секреты того, кто стоит у руля.

– Ну так сядьте, и давайте продолжим, – произнес тем временем шейх.

Кэтрин заставила себя сделать несколько шагов и присесть. Удастся ли ей сегодня держаться отстраненно? Возможно, паника, стыд и страх, мучившие ее на протяжении всей ночи, были следствием неискушенности в подобных вещах. Никогда прежде Кэт никто так не целовал – и никогда ей не доводилось испытывать того, что она ощущала в присутствии Зейна. Но он, по-видимому, вовсе не разделял ее чувств.

– Так о чем вы хотели меня спросить? – поинтересовался Зейн совершенно спокойно – так непринужденно и уверенно, что было сложно поверить, что этот мужчина вчера целовал ее с такой страстью.

Кэт сомкнула ладони в замок и разжала их, проведя пальцами по ткани платья. Вытащила из кармана блокнот и карандаш, пролистала записи, сделанные вчера на рынке и перечитала вопросы, составленные вчера же. Все они были достаточно личные, но ведь Зейн сам согласился дать интервью.

– Наверное, мой первый вопрос будет о том, как вы приехали в Нарабию в возрасте четырнадцати лет. Я не смогла найти никаких материалов по слушанию в суде дела о том, кто из ваших родителей станет вас воспитывать, – оно состоялось? Насколько я понимаю, вы переехали к отцу. Это вы так решили?

Зейн заметно напрягся и приподнял бровь – выражение его лица свидетельствовало о явных терзаниях, а еще на нем отразилась боль. Кэтрин внутренне сжалась – и поняла, что уже получила ответ на интересовавший ее вопрос о том, насколько объективным предполагалось исследование. Об объективности здесь, по-видимому, не могло идти и речи.