Пламя и шелк - Петра Шир Страница 10

– Вам не стоило так сильно бить, господин капитан, – проговорил француз на ломаном немецком.

Губы Лукаса скривились в мрачной улыбке.

– Не сделай я этого, весь этот фарс провалился бы, лейтенант д’Армон. Это вам не стоило так переигрывать. Ваша настойчивость уже становилась смешной.

– Мне нужно было убедить своих людей в том… как это по-немецки… что мы враги.

– Моих, по крайней мере, вы убедили.

Геринк с открытым ртом переводил взгляд с Лукаса на д’Армона.

– Вы его знаете, капитан Кученхайм?

Лукас утвердительно кивнул.

– Лейтенант – мой осведомитель во французской оккупационной армии. – Он снова развернулся к французу. – Что вы можете мне доложить?

– Не так много, как хотелось бы. – Д’Армон слегка шепелявил. – Вы же ищете предателя, не так ли?

– Шпиона, который раскрывает наши секреты голландцам.

– Молодой Вильгельм Оранский надвигается на страну, как чума. Война будет длиться и дальше, если мы его не остановим.

Лукас хмыкнул, соглашаясь, хотя не один только Вильгельм был виновен в продолжении этой кровавой бойни. Французы уже достаточно давно оккупировали земли вокруг Рейна, что вызывало у тамошнего населения не только вербальное сопротивление.

– У вас есть хотя бы косвенные подозрения, кто мог бы стоять за этим потоком секретной информации?

– Мы смогли выяснить, где останавливались некоторые гонцы. Может быть, как раз там они и встречались с предателем.

– Ну, уже хоть что-то. И где же делали остановку эти подозреваемые гонцы?

– Небольшой город недалеко отсюда, называется Райнбах. Это если вы поедете на юго-запад…

– Райнбах? – Лукас закашлялся. – Я знаю, где это.

– Тем лучше, – довольно кивнул француз.

– Это как сказать. – Лукас тер подбородок, почувствовав подступающую тошноту. – Я родился и вырос в Райнбахе.

– Замечательно! Какое удачное совпадение!

Геринк порывисто кивнул за компанию.

– Если вы знаете людей в городе, вы точно быстро найдете предателя. Если… только он действительно прячется в Райнбахе. Но выяснить это не составит труда. Во-первых, вам там доверяют, господин капитан. Вы легко соберете необходимую информацию.

Лукас прокашлялся.

– Я боюсь, что так легко, как вы тут оба напредставляли, не получится. Меня пять лет не было дома. – И единственным человеком в Райнбахе, который бы ему доверял, была его мать. Впрочем, этот факт он оставил при себе. Бернхард фон Галлен поставил перед ним задачу найти предателя в рядах союзников, и он, Лукас Кученхайм, выполнит ее независимо от того, куда заведет его расследование.

– Тогда радость встречи старых друзей будет безграничной. – Д’Армон широко улыбнулся.

– Ох, вряд ли. – Лукас махнул рукой. – Но это не ваши проблемы. У вас еще есть что-то для меня?

– Письмо от моего командира. – Француз вытащил конверт из-под кителя. – Немного помялся, к сожалению. У вас слишком сильный удар, господин капитан.

Лукас пробежал глазами письмо, на котором расплылось пивное пятно, а один уголок был скомкан и надорван, и засунул его под китель.

– Все можно прочитать. Спасибо вам, лейтенант д’Армон.

– Все во славу короля! – Француз молодцевато раскланялся, развернулся и в мгновение ока исчез из переулка.

– Да-да, короля. – Лукас непроизвольно сжал губы. – Надеюсь, этот балаган скоро закончится.

– О чем вы, господин капитан? – Любопытный денщик уставился на него.

– Ни о чем. – Без дальнейших пояснений Лукас покинул заросший бузиной переулок и устремился к месту квартирования полка перед воротами города. Его мнение о военных конфликтах, которые принесли беспорядки, бедность и страдания уже не только на рейнские земли, но и на обширные части имперских территорий, никого не касалось. Он должен выполнить поручение – его последнее поручение для мюнстерского архиепископа-курфюрста. После этого он бы покинул полк и поселился где-то надолго. Так было договорено с Бернхардом фон Галленом, хотя тот и не очень охотно согласился отпустить одного из лучших своих подчиненных. Для Лукаса настало время завершить этот этап своей жизни и начать новый.

То, что это заключительное обязательство приводило Лукаса в его родной город, он воспринял как насмешку судьбы. Но, видимо, он не заслужил ничего лучшего.