Песня нашей любви - Сильвер Джеймс Страница 10

Такер с трудом подавил желание швырнуть компьютер в стену своего кабинета. Он сердито смотрел на экран, пролистывая полученную информацию. Кто‑то начал плести интриги против его двоюродных братьев, пытаясь не допустить получение разрешения на два строительных проекта компании и наложить лапу на кое‑что из ее недвижимости.

Он схватил чашку с кофе и чуть не выплюнул ее содержимое на клавиатуру.

— Ненавижу холодный кофе, — буркнул он.

Его очень расторопная помощница Джанет молча забрала чашку, выплеснула остывший кофе в раковину, заварила свежий и принесла чашку обратно.

— Шеф, не скажешь, отчего ты сегодня такой сердитый? — спросила она, присев на краешек его стола.

— Нет, — мрачно отрезал Такер. Не говорить же ей, что ему не хотелось торчать в Вегасе, потому что его тянуло в Нэшвилл.

— Похоже, тут не обошлось без женщины.

— Откуда такие умозаключения?

— Ты ведь знаешь, что это место — фабрика слухов. Кроме того, в Интернете появились снимки из больницы в Нэшвилле. Фотографии не очень четкие. Какая‑то женщина на носилках держит что‑то на руках, а ты выбираешься из машины скорой помощи с потрясенным выражением лица. Потом есть снимки Дикона и его группы, где они стоят в приемном отделении с цветами и шариками, розовыми и голубыми. Кстати, кто родился?

— Мальчик.

— Не хочешь рассказать, что это за девушка?

— Она была на прослушивании у Дикона, и у нее случились преждевременные роды.

— Тогда почему ты поехал с ней в больницу?

Потому что врач скорой помощи по ошибке принял его за отца ребенка.

— Я не хотел, чтобы она ехала туда одна. Никто не ожидал, что ребенок родится так скоро.

Такер вспомнил тот момент, когда малыш уставился на него своими огромными синими глазищами. С тех пор он не находил покоя и теперь прекрасно понимал своего старшего брата.

Во время гастрольного тура Дику подбросили ребенка в его автобус. В записке указывалось, что он и есть отец девочки, и, хоть это оказалось неправдой, Дикон прикипел душой к маленькому ангелочку по имени Ноэль. Потом он женился на Квин, офицере дорожной полиции, которая занималась этим делом, и они удочерили малышку.

Такер подождал, пока его помощница выйдет из кабинета и схватил телефон. Первым делом он попросил, чтобы приготовили самолет компании, а потом набрал номер своего брата Бриджера.

Зои затаила дыхание. Она спала, и что‑то разбудило ее. Где она? Сердце гулко стучало, готовое выпрыгнуть из груди. Зои села на кровати и начала вглядываться в царивший в комнате полумрак. Услышав тихий плач, она почувствовала, как налилась тяжестью ее грудь. Ее ребенок проснулся и требовал поесть. Они находились в Нэшвилле. В гостевой комнате в апартаментах Такера. В безопасности.

Прислушиваясь к слабому шуму машин за окном, Зои поднялась с кровати и достала из люльки ребенка. Она потерлась носом о его черные волосики на макушке и умостилась в кресле‑качалке, чтобы покормить свое сокровище. Тихонько напевая, Зои поглядывала в окно на огни фонарей.

Ее окутало чувство покоя, и она продолжала напевать, как вдруг дверь в комнату приоткрылась, и в щель просунулась голова. Зои вскрикнула и вскочила на ноги, ища, что можно использовать в качестве оружия.

— Тише! — произнес знакомый голос. — Успокойся. Зои, это всего лишь я.

Она рухнула обратно в кресло, чувствуя, как лихорадочно бьется ее сердце.

— Такер, ты до смерти напугал меня!

— Извини. Я просто хотел проверить, как ты. Я думал, ты спишь.

Зои обрадовалась, что в комнате было темно и он не заметил, как она разволновалась. Все еще голодный, ребенок уткнулся носом в ее грудь, и она прижала его к себе, не спуская глаз с очень привлекательного мужчины, стоящего на пороге ее комнаты.

— Не ожидала твоего приезда. Но должна сказать, что я рада. Бродить по этому огромному дому в полном одиночестве… — Она потеряла ход мыслей, когда Такер вошел в комнату и остановился, глядя на нее сверху вниз. Зои взволнованно пригладила волосы. — Я, наверное, ужасно выгляжу.

— Нет, — сипло выдавил Такер. — Ты выглядишь… — Он сглотнул и улыбнулся. — Зои, ты выглядишь просто замечательно.

Они смотрели друг на друга какое‑то время, а потом он прокашлялся.

— Наверное, я пойду, чтобы не мешать вам укладываться обратно.

— Ага. Уже поздно и все такое.

Он попятился к двери, а потом остановился.