Вернись, Луиза! - Мишель Рид Страница 10

Луиза не могла не согласиться с этими желаниями. Она сама хотела бы снова стать счастливой. Но как можно быть счастливой рядом с кем-то еще, если мужчина, которого она любила с семнадцати лет, до сих пор вызывает в ней такие бурные эмоции?

– Вам обоим пора отпустить друг друга.

То, каким тоном Изабелла произнесла эти слова, заставило Луизу обратить внимание на свекровь.

– Вы хотите, чтобы я перестала приезжать на остров.

С минуту Изабелла не произносила ни слова, чтобы придать своему ответу побольше значимости. Она встала из-за стола и подошла к Луизе. И произнесла, поцеловав ее в щеку:

– Пора.

И женщина ушла, оставив Луизу подумать над словами жестокой правды.

Андреас уже покинул остров, дав понять, что намерен отпустить ее. А его мать предпочла бы, чтобы после своего отъезда Луиза больше не возвращалась сюда.

Луиза встала, вся дрожа, несмотря на жару. Андреас уехал. Его мать не хочет, чтобы она находилась на острове. Наверху, на холме, в саду, стояла маленькая часовня, и там был похоронен ее сын. Нужно ли Никосу, чтобы она приходила туда? Он жил и всегда будет жить в ее сердце, но…

Это «но» потерялось в следующей мысли, промелькнувшей в голове. Прошлой ночью она совершила очень глупый поступок, последствием которого может стать беременность.

Час спустя она уже была в городе, где нашла аптеку с бело-зеленым крестом над дверью. Слезы стояли в глазах. Луиза прикрыла дрожащие губы рукой. Она знала, что не сможет войти в эти двери и спокойно попросить противозачаточную таблетку, когда внутри нее, может, уже зарождается крошечное создание, взывающее к жизни.

Малыш – часть ее, часть Андреаса и даже частичка их первого сына. Как могла Луиза принять таблетку, когда после вчерашней ночи в ней, возможно, уже зреет новая жизнь?

Позволив природе принять решение, Луиза развернулась и пошла прочь. Судьба не может быть так жестока, чтобы снова позволить ей забеременеть.

Разве не говорят, что в одну реку нельзя войти дважды?

Следующие несколько дней Луиза провела в обществе Джейми. Она была тихой и отстраненной, но брат слишком наслаждался отдыхом, чтобы заметить это. Каждое утро они вместе завтракали, потом ходили в часовню на холме, где Луиза общалась с умершим сынишкой.

Остаток дня проходил почти всегда одинаково. Луиза загорала в шезлонге под зонтиком, пока Пьетрос, сын хозяина отеля, показывал Джейми, как кататься на серфе или на кайте. Иногда мальчикам позволяли прокатиться с ветерком и на скутере.

Луиза старалась не думать об Андреасе. И не мучить себя мыслями о том, что произошло между ними той ночью на холме. Она пыталась не сомневаться в решении, принятом у дверей аптеки. Это ни к чему не приведет.

Но были и дни, когда слова Изабеллы всплывали в памяти, и Луиза принималась ходить по пляжу, чтобы расслабиться и побороть ужасные эмоции. Побороть, так как в глубине души понимала, что Изабелла права. Пора забыть о прошлом, отпустить воспоминания. Покинуть остров.

Попрощаться с Никосом.

И забыть его отца.

Одетая в бледно-голубую юбку и белый летний топ, Луиза сидела на каменной скамеечке рядом с крошечной могилкой сына, увенчанной надгробием из белого мрамора. Сегодня был день пятой годовщины его смерти, и Луиза была рада, что смогла уговорить Джейми отправиться с Пьетросом на рыбалку.

Ей нужно было побыть наедине с Никосом.

Луиза смотрела на надгробье. В ее глазах отражалась вся любовь к мальчику, который ушел из жизни так рано. Часовня на холме была самым прекрасным местом на свете, думала она. Вокруг цвели сады, пели птицы, в воздухе пахло жасмином. Крест небольшой часовни уходил в небо.

Никоса крестили именно здесь. В этой самой часовне венчались и Андреас с Луизой в присутствии любопытствующих островитян. Луиза была самой скромной и краснеющей невестой из всех, кого здесь видели. Она уже носила ребенка Андреаса и потому считала, что все смотрят на нее, как на…

Бесполезное воспоминание. Теперь это уже неважно. Не имеет значения, что думают о ней другие. Луиза старалась сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Ей предстоит еще принять болезненное решение.

Сможет ли она через несколько дней, когда придет паром, уехать с острова и никогда больше не возвращаться?

Она сидела, наклонив голову и позволив густым светлым волосам скрыть свое лицо. Все так сложно, так больно… Она хотела бы думать о Никосе, но почему-то думала только о себе, о своей судьбе. Что с ней такое? Что происходит у нее в голове?

Неожиданно какая-то тень закрыла солнце. Подняв глаза, Луиза увидела, что перед ней стоит высокий, статный мужчина. Солнце не давало ей разглядеть лицо, но Луиза уже знала, кто это.

– Когда ты вернулся?

– Сегодня утром. Мне пришлось улететь так быстро, потому что возникли неотложные дела, но…

Андреас не договорил, словно жалея, что вообще произнес что-то. Он засунул руки в карманы, и Луиза поняла, что ему неловко.

Неловко находиться здесь с ней. Она смотрела на могилку их сына, на игрушечную машинку, которой здесь не было еще вчера, а значит, Андреас уже побывал здесь сегодня.

Рано… Чтобы случайно не столкнуться с ней. Прошло уже пять лет, а он все не может находиться рядом с Луизой.

– Нам нужно поговорить.

– Не сегодня, Андреас, – тихо отказалась она.

– Мама сообщила мне о вашем разговоре и о том, что она тебе сказала. Она…

К черту постоянно вмешивающуюся Изабеллу!

– Ты купил новую машинку, – сменила она тему.

– Я не хочу, чтобы ты ее слушала. Она…

– Снова «феррари», – перебила Луиза. – Черную, а не твою любимую красную.

– Никого не касается, что ты или я…

– Думаешь, ты уже слишком стар для красной, да?

Склонившись, Луиза взяла в руки игрушку. Грустная улыбка озарила ее лицо. Каждый раз, когда она приходила сюда, машинка менялась на новую. Это всегда затрагивало невидимые струны ее души, потому что Луиза знала, что это Андреас привозит их сюда.

– Это для разнообразия, вот и все! – ответил он и добавил нетерпеливо: – Ты меня слушаешь, Луиза? Нам нужно…

– Ты лжец, Андреас Марконос! – неожиданно взорвалась она. – Решил, что кричащие красные машины подходят только для горячих молодых парней, а ты теперь повзрослел, поэтому купил черную. Никос был бы…

– Не смей так со мной говорить! – прогремел Андреас.

– Как?

– Как будто он еще жив…

Дрожа, Луиза вернула машинку на место. Молитвенно сложив руки на коленях, она не произнесла ни слова. Андреас прав. Она всегда говорила о Никосе так, словно малыш был рядом. Иногда так часто, что возникало ощущение, что их мальчик все еще жив…