Дочь миллионера - Диана Гамильтон Страница 10

И действительно. Спустя полчаса новенький блестящий джип мчался по автостраде, оставив позади город. Софи была надежно пристегнута ремнями безопасности.

Каролина приготовилась высказать Финну все, что она думает о его аморальном поведении с Кейти. И ждала только момента… Но слова застряли у нее в горле, когда она вышла из своей комнаты и Финн встретил ее такой обезоруживающей улыбкой, что сразу стало понятно: мрачное настроение его покинуло.

– Готовы? – Он медленно обвел взглядом ее затрепетавшее тело. А когда поднял наконец голову, она увидела в его глазах совсем не понравившийся ей блеск. – Вы ни в чем не виноваты… И незачем было суетиться…

Он будто вспоминал и смаковал задним числом зрелище, которое она собой представляла, ползая по полу, одетая только в старую, выцветшую майку, которая едва скрывала самые интимные места.

Каролина не нашлась что ответить, а тем более что-то возразить. Невозможно думать, когда в голове царит полный сумбур!

Похоже, увольнять ее он не собирается, что полностью подтверждает ее предположения. Но это также означает, что провести с ним несколько дней в уютном деревенском гнездышке равносильно тому, чтобы сунуть голову в пасть льву.

Наверное, было бы лучше высказать ему все сейчас, заставить раскаяться за то горе, какое он причинил Кейти. Если бы не их садовник Дэвид Паркер, молодой сильный парень, случайно оказавшийся поблизости, то Кейти утопилась бы в пруду…

А потом можно уйти и никогда больше не иметь дела с коварным Казановой. И ненависть к нему постепенно перестанет терзать ей душу.

Так было бы, пожалуй, лучше всего. Но если ей достанет храбрости, можно попробовать и по-другому, мелькнула у нее соблазнительная мысль. Безумная мысль, которую надо было гнать из головы. Только Каролина почему-то ответила:

– Да, готова.

– Боюсь, вторая спальня тесновата, – извиняющимся тоном сказал Финн. – У моих друзей, Бена и его жены Джоанны, двое мальчиков. Одному четыре года, другому – девять месяцев. Поэтому здесь и стоят односпальная и детская кровати. Но если вы почувствуете, что вам здесь неудобно, мы можем поменяться комнатами.

Финн поднял Софи, пристроил ее у себя на коленях и пристально взглянул на свою спутницу. Каролина Фарр – настоящая леди, думал Финн. Попала в беду, но решительно стремится найти выход. Борец, не то что ее сестра Кейти.

Впервые он увидел Кейти на торжестве в честь восьмидесятилетия ее бабушки. Она показалась ему букетом свежих весенних цветов среди старых пыльных аспидистр. Но, к сожалению, он скоро убедился, что в присутствии бабушки она старалась казаться незаметной.

Элинор – старая властная леди – уважала только тех, кто был способен ей противостоять. Финну было отчаянно жаль красивую молоденькую девушку, и как-то так получилось, что он, мягко говоря, оказался в сложном положении.

С Каролиной таких затруднений не возникло бы. Она была совершенно другой породы. Не из прилипчивых…

– Прекрасная комната, – сухо ответила Каролина, разглядывая красивые хлопчатобумажные шторы в цветочек и удивляясь собственной глупости: что она здесь делает?

Но потом вспомнила, зачем она приехала сюда, и вся похолодела, лихорадочно соображая, как осуществить задуманное.

– Отлично. Тогда я вас оставлю. Устраивайтесь, но помните: если передумаете, предложение остается в силе. Может быть, вы застелете постели, пока я познакомлю Софи с садом? А как управитесь, съездим в деревню за провизией. – В дверях он обернулся и добавил: – И снимите, пожалуйста, это тюремное одеяние. – Он ободряюще улыбнулся.

Бедняжка была такой притихшей после того, как он накричал на нее за поднятый утром шум. Но злость его была вызвана внезапно нахлынувшим, неодолимым желанием схватить ее в объятия и поцеловать.

Но она, конечно, даже не подозревала об этом. Сейчас необходимо снять напряжение, успокоить ее, а потом заставить чистосердечно во всем признаться.

Однако Каролина – независимая женщина и, если верить тому, что о ней рассказывала ее бабушка, умна, целеустремленна и исключительно добросовестна. Финн понимал, что, пока не завоюет ее доверие, она не скажет ничего. И он решил, что займется этим всерьез.

Оставшись одна, Каролина опустилась на край постели. Она презирала себя. Приняв решение, она никогда прежде не отступала от него, всеми силами добиваясь своей цели. А вот сейчас растерялась. В ней боролись противоречивые чувства. Ее разум побуждал ее осуществить задуманное – заставить страдать этого бессердечного соблазнителя, потом сообщить, кто она и ради чего так долго терпела его ненавистную компанию.

Внутренний голос, однако, настойчиво советовал ей все бросить и бежать отсюда. Взять чемодан, спуститься вниз, вызвать такси, высказать негодяю все, что она о нем думает, и вернуться домой, где она будет в безопасности. Вот что ее тревожило больше всего. Ее безопасность. Она инстинктивно чувствовала, что осуществление ее замысла грозит ей бедой.

Обаяние Финна уже начинало на нее действовать, а некоторые черты этого мерзавца ей даже нравились – его внимательность к людям, преданность своей дочери, манера мягко и непринужденно отдавать распоряжения, не так, как это делают некоторые богатые и удачливые мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться и которых она ненавидела за их холодное высокомерие.

А кроме того, в отличие от других мужчин, с которыми она время от времени встречалась, Финн Хеллиар пробуждал в ней сильное чувственное желание. Сближаться с ним чрезвычайно опасно!

Но она ведь его ненавидит! Разве это недостаточная защита?

Скрипнув зубами в ярости на себя за то, что не может ничего решить, Каролина выглянула из окна. Лучше бы она этого не делала! Финн был в саду. Присев на корточки, одной рукой он поддерживал ребенка, а другой показывал на кусты обильно цветущих роз.

При этом он покачивал головой, явно давая дочке один из первых жизненных уроков: у розы есть шипы.

Потом встал, взял Софи за ручку, и они продолжили свое неторопливое знакомство с садом. Каролина взглянула на его сильные широкие плечи, узкую талию, и в животе у нее что-то судорожно сжалось. А при взгляде на обтянутые джинсами бедра остро кольнуло где-то внутри.

Она отвернулась от окна, ухватилась за край небольшого комода и закрыла глаза, пытаясь сдержать обуревавшие ее чувства.

Негодяй! Без зазрения совести пользуется своим обаянием как оружием, оставляя позади окровавленные сердца. Нельзя поддаваться его сексуальной притягательности!

Разве его жена оставила бы его после двух лет совместной жизни? Значит, у нее открылись глаза, и она уехала, оскорбленная в своих лучших чувствах, – пусть сам нанимает няню для их обворожительной дочурки и выбирает место, где они будут жить.

Ну, а ей, решила Каролина, чтобы избавиться от воздействия колдовских чар Финна, достаточно представить Кейти, ее страдальческое бледное лицо, боль и муку в глазах, когда она рассказала, что с ней произошло.