Сицилийские ценности - Вайолетт Лайонз Страница 10

Застигнутый врасплох, он не успел среагировать. И подушка, попав в лицо, заставила его покачнуться. Однако, быстро придя в себя, Франческо сумел поймать второй и третий снаряд, целивший в него, и бросил их на пол.

— Я тебе не жена! Больше не жена! Все что угодно, только не это! Наплевать мне на твой закон! Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и оставил меня одну!

— Хорошо, — неожиданно согласился Франческо, заставив ее застыть в недоумении. — Я так и сделаю. Мне все равно надо достать вещи из машины и принести их сюда.

— Вещи из машины… — Это было не то, что она имела в виду, и вовсе не то, чего ей хотелось. — Но ты здесь не останешься!

— Разумеется, останусь, дорогая, — невозмутимо возразил Франческо. — Где же еще, по-твоему, я могу остановиться?

— Где угодно… В отеле, например…

— Не глупи, Роберта, — произнес он почти ласково. — Зачем мне тратиться на отель, когда в моем распоряжении целый дом?

— Потому, что здесь живу я!

— Но это мой дом, — напомнил ей Франческо, сделав ударение на слове «мой». — Поэтому у меня есть полное право останавливаться здесь, когда захочу. Кроме этой, в доме еще пять спален. Так что я вовсе не предлагаю тебе разделить со мной постель.

— Только через мой труп! У меня тоже есть гордость! — Вызывающий ответ Роберты смел снисходительное выражение с его лица. Уже знакомая маска холодной ярости заставила ее внутренне поежиться.

— Как и у меня! — зло ответил он. — Поэтому, после того как займу комнату, я первым же делом приму горячий душ!

Бросив на нее многозначительный взгляд, Франческо демонстративно содрогнулся, а лицо его исказилось в гримасе крайнего отвращения.

— Не знаю, как ты, а я чувствую себя грязным. — Затем, на случай если Роберта не совсем ясно поняла его мысль, он в который раз взглянул на кровать, затем посмотрел ей прямо в лицо. — Думаю, мне понадобится немало времени, чтобы как следует отмыться.

И видя, что Роберта продолжает смотреть на него в немом ужасе и полном недоумении, Франческо повернулся и вышел из спальни.

— Черт бы тебя побрал! — воскликнула Роберта, когда за ним закрывалась дверь, и запустила вслед ему последнюю подушку, выражая этим бесполезным действием всю свою боль и ярость.

Тот краткий миг, пока метательный снаряд оставался в полете, она еще держалась, но стоило подушке, ударившись о дверь, упасть на пол, последние силы оставили ее.

Рухнув на кровать, Роберта принялась что есть сил молотить кулаками по матрасу, искренне сожалея, что это не лицо Франческо.

— Ненавижу! — яростно восклицала она при «каждом ударе. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

Но, даже изливая таким образом свои чувства и стараясь убедить себя в том, что верит им, Роберта понимала, что принимает желаемое за действительное. Что сердце ее знает настоящую правду.

И именно эта правда была истинной причиной ее отчаяния. Потому что даже сейчас, ненавидя его всеми фибрами души за несправедливые обвинения, за лицемерное возмущение ее неразборчивостью в связях, за то, как он соблазнил ее, соблазнил бессовестно, сам не испытывая никаких чувств, Роберта все-таки не могла отрицать, что любит его. Франческо был жизненнонеобходим ей, как воздух, которым она дышит. И так будет всегда.

Стоило ей признаться в этом себе, как весь гнев куда-то улетучился, уступив место всепоглощающему сожалению по тому будущему, которое могло бы у нее быть.

Как же она переживет следующие несколько часов — не говоря уже о возможных днях, — пребывая под одной крышей с Франческо?