Плененные - Нора Робертс Страница 10

Обнаружила Себастьяна там, где ожидала. Развалился на диване, удобно водрузив ноги в ботинках на журнальный столик, глаза полузакрыты, в руке бокал с вином. Улыбка, способная погубить обыкновенную женщину, изменила плоскости и углы смуглого лица, изогнула чувственные скульптурные губы, углубила цвет глаз под тяжелыми веками, золотистых, зорких, как у Луны. Длинная рука с тонкими пальцами лениво поднялась в древнем приветствии.

—Моргана, моя истинная любовь...

Всегда был слишком красив себе во вред, даже в детстве.

—Будь как дома, кузен.

—Спасибо, дорогая. — Он взмахнул бокалом. — Отличное вино. Твое или Аны?

Мое.

Поздравляю. — Себастьян поднялся изящно, как танцовщик.

Противно, что приходится задирать голову, глядя ему в глаза. Шесть футов три дюйма, на пять дюймов выше ее.

Держи. — Он протянул ей бокал. — Похоже, не помешает.

День был тяжелый.

Знаю.

Выпила бы вина, да зубы крепко стиснуты.

Терпеть не могу, когда ты суешь нос в мои мысли.

Этого и не требуется. — Руки вытянулись жестом фокусника. На мизинце сверкнуло кольцо с квадратным аметистом в затейливой золотой оправе. — Ты сама посылаешь сигналы. Когда злишься, то очень громкие.

Значит, сейчас ору во все горло. Поскольку она так и не выпила, он забрал бокал.

—Дорогая, я тебя не видел со дня Свечной мессы [7]. — Глаза смеются. — Ты по мне не соскучилась?

—Очень. Как бы часто кузен ее ни дразнил — а это продолжается с колыбели, — она его обожает. Хотя это не основание для слишком частого дружеского общения.

Занята была.

Слышал. — Он ущипнул ее за Подбородок, зная, что ее это бесит. — Расскажи о Нэше Керкленде.

Глаза Морганы гневно вспыхнули.

Черт побери, Себастьян, вытащи щупальца из моей головы.

Я не щупаю. — Обида изображена убедительно. — Я провидец, артист, а не соглядатай. Ана доложила.

А... — Моргана на секунду задумалась. — Извини. — Известно, что Себастьян, возмужав и обретя контроль, редко заглядывает в чужие мысли. Если не видит в том необходимости. — Нечего рассказывать. Он писатель.

Знаю. Думаешь, не любовался его фильмами? А к тебе у него что за дело?

Материал собирает. Хочет написать сказку о ведьме.

Сказку в смысле историю, я надеюсь?

Она подавила смешок:

Не ерничай.

Просто присматриваю за своей крошкой кузиной.

Не присматривай. — Моргана с силой дернула братца за волосы, падавшие на воротник. — Я сама о себе позабочусь. Он придет через пару часов, так что...

Отлично. Успеешь меня накормить. — Себастьян дружески обнял ее за плечи, понимая, что его выставят из дома, не позволив встретиться с писателем. — Я со своими родителями говорил в выходные.

По телефону?

Он потрясенно вытаращил глаза:

—Опомнись! Знаешь, сколько стоят звонки за океан? Положительно пойдешь по миру.

Она со смехом обхватила его за талию:

—Ладно, дам поесть, и проваливай.

Долго злиться на него невозможно. В конце концов, член семьи. Когда ты не такой, как все, семья порой единственное, на что можно положиться. За едой на кухне Себастьян изложил последние новости о ее родителях, дядях и тетках. Через час Моргана полностью успокоилась.

Сколько лет не видела Ирландию в лунном свете... — пробормотала она.

Соверши путешествие. Тебе все будут рады.

Может быть, совершу. В летнее солнцестояние.

Вместе можно отправиться. Ты, я и Анастасия.

Можно. — Она со вздохом отодвинула тарелку. — Проблема в том, что летом у меня самое горячее время.

Сама ввязалась в свободное предпринимательство. — Себастьян ткнул вилкой в оставшийся на ее тарелке добрый кусок свинины, отправил в рот.

Мне действительно нравится. Встречаешься с разными людьми, пусть даже среди них попадаются чокнутые.

Он налил вино в бокалы:

—Например?

Моргана с улыбкой облокотилась на стол:

—Был один, хуже чумы. Неделю за неделей ежедневно являлся. Заявил, будто знал меня в другой инкарнации.

Очень трогательно.

Угу. К счастью, ошибся, я его не встречала ни в одной прежней жизни. Однажды вечером пару недель назад, когда я закрывала магазин, он ворвался и сделал энергичный ход.

М-м-м... — Себастьян прожевал последний кусок. Конечно, кузина способна сама за себя постоять, однако неприятно, что какой-то фальшивый йог смеет к ней приставать. — А ты что?

Она пожала плечами:

Кулаком в живот ткнула.

Вполне в твоем стиле. Не превратила в лягушку-быка?

Она с достоинством выпрямилась:

Ты же знаешь, я так не работаю.

А Джимми Пакипски?

Совсем другое дело. Мне было всего тринадцать. — Не удалось сдержать усмешку. — Вдобавок я его сразу же превратила обратно в гадкого мальчишку.

Только потому, что Ана заступилась. — Себастьян взмахнул вилкой. — И бородавки у него остались.

Самое меньшее, что я могла сделать. — Она дотянулась, схватила его за руку, — Черт возьми, я по тебе соскучилась.

Он крепко стиснул ее пальцы:

—И я по тебе. И по Анастасии. Что-то почувствовалось, не могло не почувствоваться — их связывают слишком старые, слишком прочные узы.

—Что с тобой, милый?

—Ничего изменить невозможно. — Он легонько поцеловал ей руку и выпустил. Не хочется думать, ослаблять защиту, позволив кузине настроиться на волну. — Как насчет взбитых сливок?

Моргана, тряхнув головой, чуяла горе, даже прочно заблокированное.

—Что случилось? Ты работал над делом о похищении мальчика...

Себастьян подавил внезапную острую боль.

—Не успели спасти. Полиция Сан-Франциско сделала все возможное, но похитители запаниковали. Ему было всего восемь лет.

Ох, как жалко. — Всплеснулась общая волна скорби. Моргана подошла, присела к кузену на колени. — Ох, Себастьян, как жалко...

Нельзя поддаваться горьким сожалениям. Иначе тоска загрызет. — Ища утешения, он потерся щекой о ее волосы. Боль утихает, пока она ее с ним разделяет. — Проклятье, ведь я подобрался так близко к мальчишке! В таких случаях думаешь: зачем тебе дан этот дар, если все равно ничего сделать не можешь?