Невеста-сорванец - Кэтрин Коултер Страница 10

— Ты видел, кто это? — пробормотал он.

Дуглас взял сына за руки и отступил.

— Я объезжал Генри в низине. Откуда-то раздался выстрел, а Генри, как всегда, воспользовался предоставившейся возможностью и сбросил меня. Клянусь, чертова скотина смеялась надо мной, неподвижно лежавшим в кустах, куда я, к счастью, приземлился. Потом я, конечно, огляделся, но не нашел никаких следов. Вполне возможно, это был браконьер. Несчастный случай, только и всего.

— Нет! — отрезал Джеймс, глядя отцу в глаза. — Непорочная невеста была права. Нас ждет беда. Где Пибоди?

— Я только сейчас избавился от него. Послал в Истборн за особым сортом помады. И даже придумал название: специальный восстановитель волос Фоли.

— Но у тебя прекрасные волосы.

— Не важно. Главное, что Пибоди с ума сойдет, не отыскав помады. Так ему и надо: вечно сует нос в мои дела.

Джеймс глубоко вздохнул.

— Я хочу взглянуть на твою руку. Джейсон прав: кто-то на тебя охотится. Нужно немедленно что-то предпринять. Но сначала мне нужно убедиться, что рана не тяжелая.

Дуглас поднял брови, но, увидев ужас в глазах сына, понял, что необходимо его успокоить.

— Хорошо, — пожал он плечами и позволил Джеймсу развязать только что стянутый бинт.

Джеймс долго изучал кровавую борозду, пропахавшую плоть отца.

— Кровь почти остановилась — заметил он. — Нужно промыть рану и позвать Холлиса. Пусть тоже посмотрит. У него есть какая-то мазь.

Еще бы! У Холлиса было все, в том числе и гнусно вонявшее снадобье, которое, по его настоянию, он сам наложил на рану графа.

— Хмм, — протянул он, закончив процедуру, — подайте мне бинт, мастер Джеймс.

Джеймс послушно протянул очередную полоску чистой ткани. Руки старика дрожали. Из страха за отца?

Нет, Холлис никогда ничего не боялся.

— Холлис, сколько вам лет?

— Мастер Джеймс?

— Э… не возражаете, если я захочу узнать ваш возраст?

— Я ровесник вашей достопочтенной бабушки, милорд. Впрочем, возможно, она на год старше. Но мало найдется охотников говорить на такие темы, особенно если речь идет о леди, которая одновременно является вашей хозяйкой.

— Это означает, — смеясь вставил Дуглас, — что Холлис старше тех греческих статуй в саду.

— Совершенно верно, — согласился Холлис. — Ну вот, милорд, готово. Повязка крепкая и надежная. Хотите несколько капель настойки опия?

Рука пульсировала болью, но что с того?

Граф надменно усмехнулся, брезгливо поморщился и бросил:

— Лучше не надо, Холлис. Ну что, вы двое счастливы?

Дверь открылась. Джейсон вошел, побледнел и сокрушенно выпалил:

— Я знал! Я так и знал! Что-то неладно!

Джеймс виновато глянул на покрасневшую воду в тазике, понурил голову и тихо рассказал брату о случившемся.

— Мать обо всем догадается, когда увидит повязку, — заметил Джейсон, перед тем как все трое спустились вниз.

— Не увидит.

— Но вы всегда спите вместе, — возразил Джейсон. — Конечно, увидит! Я слышал, как она говорила, что вы никогда не носите ночной сорочки.

— Она не знала, что мы слышим, — поспешно вставил Джеймс.

— Вот как? — фыркнул отец. — Я подумаю над этим.

— Мы тоже не носим ночных сорочек, — добавил Джейсон, — с тех пор как услышали, что вы их не любите. Сколько нам тогда было лет, Джеймс? Двенадцать?

— Около этого.

В груди Дугласа что-то дрогнуло. Он смотрел на своих мальчиков, и тупая боль в руке вдруг показалась такой ничтожной мелочью!

Александра, разумеется, пронюхала обо всем довольно скоро, не позже пяти часов вечера. Ее горничная Филлис сообщила, что прачка, которая стирала окровавленные повязки, рассказала об этом миссис Уилбур, экономке Шербруков, которая по долгу службы передала все Холлису. Тот посоветовал ей держать язык за зубами, чего миссис Уилбур, естественно, не сделала, и неприятное известие дошло до любопытных ушей Филлис за чашкой чая в уютной комнатке экономки.

— Окровавленная повязка? — задумчиво протянула Александра, сидевшая перед туалетным столиком. Повернувшись, она напряженно посмотрела на Филлис с ее прелестными зелеными глазами цвета лесного мха и длинным носом, из которого постоянно капало, чем объяснялось непременное наличие платочка в правой руке.

— Да, миледи, окровавленная повязка. Из спальни его сиятельства.

Александра молча вылетела из спальни и, распахнув смежную дверь, ворвалась в комнату мужа, где собиралась ощупать его с головы до ног и даже проверить наличие зубов во рту.

Проклятие! Его там не было! И она точно знала: если подступить к нему с вопросами, он высокомерно посмотрит на нее сверху вниз и уверит, что все это сказки, сочиненные глупой девчонкой-прачкой.

И хотя было только пять часов вечера, Александра поспешила в буфетную, чудесную просторную комнату с полом, выложенным черно-белыми мраморными плитами.

Холлис оказался не один. Мало того, держал в объятиях женщину, которую Александра никогда до этого не видела.

Графиня тихо охнула и стала потихоньку отступать, пока дверь за ней не закрылась. Бесшумно.

Холлис, обнимающий и целующий незнакомую женщину?!

Александре вдруг показалось, что мир перевернулся. Она мгновенно забыла о доказательствах, которые необходимо добыть, чтобы Дуглас не смел смотреть на нее сверху вниз, и бросилась в контору, где муж о чем-то беседовал с близнецами. Она вдруг взглянула на происходящее новыми глазами. Близнецы все знали. Недаром погружены в секретную беседу! Это сразу видно!

Ей захотелось пристрелить всех троих. Но вместо этого она объявила:

— Холлис целует незнакомую женщину в буфетной!