Ночной всадник - Сандра Дюбэй

1

Морозным декабрьским утром на пороге комнат покойного графа Барторпа в Уайтхолле появился королевский паж и сообщил, что его величество желает немедленно видеть леди Блисс Пейнтер.

И теперь леди Блисс пробиралась по Каменной Галерее – главной улице королевского дворца, переполненной разряженными дамами и галантными джентльменами, которые не уступали дамам в пышности и пестроте одеяний.

Граф Барторп, отец Блисс и старинный друг короля, умер несколько недель назад. Блисс была в глубоком трауре, ее черное платье, расшитое золотой нитью, на фоне ярких придворных нарядов выглядело странным и чуждым, словно девушка явилась из иного мира. А ведь она всей душой мечтала стать своей при блестящем и суетном дворе Карла Второго, своего государя и опекуна!

Две молоденькие фрейлины с разноцветными лентами в затейливых прическах торопливо прошли мимо и исчезли в покоях королевы. «Счастливицы!» – вздохнула Блисс. Как хотела она стать фрейлиной! Но увы – свободных мест при дворе не было.

Блисс догадывалась, зачем вызывает ее король: скорее всего он нашел для нее нового опекуна.

Продажа опекунства была в те времена обычным делом. Осиротевшая девушка, несовершеннолетняя и не имеющая близких родственников, оказывалась в положении рабыни на торгах; покупатель, предложивший самую высокую цену, получал право распоряжаться ее судьбой, надзирать за ее имениями и состоянием и, в конце концов, выдать ее замуж. Опекуну предоставлялось немало возможностей обогатиться. Он мог, например, вложить капитал своей подопечной в выгодное дело, а прибыль забрать себе. А еще мог – и так поступали опекуны чаще всего – превратить брак девушки в новый аукцион, где женихи наперебой предлагают выкуп за руку и сердце богатой наследницы.

Блисс надеялась, что король останется ее опекуном как можно дольше. Карл Второй был мягким, добросердечным человеком и к тому же питал слабость к хорошеньким девушкам. Блисс не сомневалась, что, если он, к примеру, соберется выдать ее замуж за неподходящего человека, достаточно будет разрыдаться – и король, не выносящий женских слез, мгновенно пойдет на попятную.

Однако, едва войдя, Блисс по озабоченному лицу короля поняла, что ее надеждам не суждено сбыться.

– Подойди сюда, дитя мое, – пригласил Карл, протягивая изящную руку, унизанную драгоценными перстнями. – Ты сегодня просто прелестна.

– Благодарю, государь, – ответствовала Блисс, садясь на указанное королем место.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить. Чиффинч!

Вильям Чиффинч, хранитель королевских покоев, отворил дверь, впустил какого-то джентльмена и, отвесив низкий поклон, бесшумно исчез за портьерой.

Блисс увидела перед собой немолодого человека, костлявого, со впалыми бледными щеками; унылый, мышиного цвета парик не скрывал глубоких залысин на лбу.

– Сэр Бейзил Холм, – обратился к нему король, – перед вами леди Блисс Пейнтер, дочь покойного графа Барторпа, нашего близкого друга и доверенного советника. Блисс, сэр Бейзил – отныне ваш опекун.

Блисс внутренне содрогнулась – хоть она и была готова к самому худшему, но такого не ожидала! На изжелта-бледной физиономии сэра Бейзила, казалось, навеки застыла брюзгливая гримаса. Костюм его, хоть и дорогой и явно сшитый у хорошего мастера, был до неприличия прост: ни лент, ни кружев, ни замысловатых застежек, украшавших камзол любого светского человека. Маленькие глазки нового опекуна смотрели на Блисс с неприязнью, почти с отвращением; девушка догадалась, что лорд Холм не одобряет золотое шитье, украшающее ее траурное платье.

Девушка поднялась с места и присела в глубоком реверансе.

– Рада познакомиться, милорд, – тихо произнесла она.

– Взаимно, леди Блисс, – ответил он, слегка кивнув головой. – Если не ошибаюсь, вы сейчас в глубоком трауре?

Блисс вспыхнула.

– Да, милорд, – начала она, – но…

– Да полно вам, сэр Бейзил, – прервал ее король, видимо, пожалев свою любимицу. – Она же так молода! Сколько вам лет, дорогая? Ах да, всего восемнадцать! И слишком хороша собой, чтобы разгуливать по дворцу в мрачных черных тряпках!

– Но, государь, это говорит о недостатке уважения… – осмелился возразить сэр Бейзил.

– Пусть и так – что с того? – беспечно ответил король. – Блисс, сегодня вечером у нас бал-маскарад: я хочу, чтобы вы были там, и непременно в роскошном наряде! Всего на одну ночь! – Блисс не смогла сдержать радостной улыбки, и король улыбнулся ей в ответ, темные глаза его весело заблестели. – Вы слишком молоды и красивы, чтобы на целый год запереться в какой-нибудь мрачной келье, прячась от мира и людей! Я хочу, чтобы сегодня вечером вы танцевали и смеялись! Это приказ!

– Как пожелаете, государь, – с готовностью ответила Блисс, склоняясь в глубоком благодарном реверансе.

– Теперь можете идти, моя дорогая. Мне нужно кое-что обсудить с сэром Бейзилом.

– Благодарю вас, государь! – пылко воскликнула Блисс.

Король привлек ее к себе и с очевидным удовольствием дал поцеловать себя в щеку.

Распрощавшись с королем, Блисс поспешила к себе. Костюм для маскарада был давно готов: Блисс знала, что король не станет возражать против ее появления на балу. Свой «приказ» он отдал только для того, чтобы утихомирить сэра Бейзила. Теперь даже дюжина опекунов не помешает ей надеть золотисто-зеленое платье и маску, обсыпанную изумрудной пылью! Кудрявую головку Блисс украсят золотые и зеленые ленты: в таком наряде она станет первой красавицей на балу! И это будет только справедливо, если вспомнить, что это последний ее бал… может быть, на долгие годы.

Несколько часов спустя, пока горничная заплетала ее рыжие кудри в затейливую прическу, Блисс задумалась о том, что ждет ее дальше. Сегодняшний вечер сулит одни удовольствия – танцы до упаду, королевское угощение, блестящее общество… Маски будут сняты только в полночь, а значит, до этого Блисс сможет танцевать с кем хочет, не опасаясь уронить себя в глазах кавалеров. Может быть… при этой мысли она лукаво улыбнулась… да, пожалуй, не обойдется и без поцелуев украдкой в каком-нибудь укромном уголке.

Увы, более отдаленное будущее было покрыто мраком. Сегодня Блисс еще под покровительством короля, но завтра власть над ней перейдет к сэру Бейзилу. А он ясно дал понять, что не потерпит никаких «глупостей». Нет, от него не жди поблажек: на целый год, пока не кончится траур, Блисс придется забыть о балах, роскошных нарядах и дорогих украшениях. А по окончании траура он примется подыскивать ей мужа – скорее всего такого же угрюмого старика, как он сам…

Что ж, зато до полуночи Блисс вольна делать что хочет. Она будет танцевать, веселиться, флиртовать с джентльменами и не позволит мрачным мыслям испортить себе праздник!

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Блисс надела маску, подмигнула молоденькой горничной и выбежала в коридор. Путь ее лежал в покои королевы, где устраивался бал.