Круги судьбы - Энн Саундерс

Анита была среди первых пассажиров, идущих на посадку в самолет. Ей было немного не по себе, и она, надеясь избавиться от нервной дрожи и продемонстрировать полную уверенность, ослепительно улыбнулась стюардессе. Однако ей не удалось ввести в заблуждение девушку в серо-голубой форме авиационной компании: стюардесс учат определять робких новичков. Среди многих обязанностей, которые лежат на них, есть и такая не самая тяжелая, но и не простая — заботиться о том, чтобы люди, летящие впервые, не сеяли вокруг себя панику. А преподаватель во время долгой дорогостоящей подготовки не раз подчеркивал, что лучший способ справиться с этой проблемой — блокировать панику в самом зародыше.

Стюардесса шла по узкому проходу, помогая пассажирам разместить вещи, а там, где это было необходимо, — пристегнуть привязные ремни, и будто случайно остановилась возле Аниты.

— Вам удобно, мадам?

Чтобы вызвать расположение, девушка придала своему голосу доверительность. Благодарно улыбнувшись, Анита почувствовала, что почти успокоилась.

Дверь салона захлопнулась, и самолет покатил по взлетной полосе. Он чуть помедлил, прежде чем взметнуть свою гигантскую тушу в небо, и Анита зажмурилась, запоздало пожалев, что не осталась дома. Перед самым отлетом она вооружилась до зубов статистикой и теперь знала, что у нее гораздо меньше шансов попасть в катастрофу в воздухе, чем на дороге с интенсивным движением. Но машинами люди пользуются гораздо чаще, тогда как самолеты по-прежнему вызывают тревогу и поэтому неприятны для всех, кроме разве что небольшой кучки пресыщенных бизнесменов, которые разъезжают по миру за казенный счет.

Внезапно Анита поняла, что самолет уже устремился вверх, в синий, залитый солнцем мир, прорезая клочковатые, как сигаретный дым, облака, и с женской непоследовательностью подумала: «Ну и что тут такого? Если бы Эдвард сейчас меня увидел, он бы мной гордился». Она пожалела, что на этом самолете нельзя лететь до Лехенды. К несчастью, тамошний аэродромчик обслуживал только маленькие самолеты, так что после этого перелета предстоял еще один взлет и еще одна посадка.

Та стюардесса, которая так точно угадала ее настроение, теперь вежливо спрашивала, что подать к ленчу — чай или кофе. Анита начала лениво жевать, но скоро поняла, что, оказывается, проголодалась. Она была слишком взволнована, чтобы хорошо позавтракать там, на земле, — с трудом проглотила половинку тоста и полчашки чая, да и было это уже несколько часов назад. Анита заметила, что ее соседка, женщина лет сорока с печальными карими глазами, едва притронулась к еде.

— Вы тоже летите первый раз? — с сочувствием спросила Анита.

Женщина не сразу ответила — кажется, она погрузилась в свои мысли и ни на что другое не обращала внимания. Затем, когда до нее дошел смысл вопроса, ответила:

— Слава Богу, нет! Я летала раз сто. — Она демонстративно отвернулась от Аниты и взглядом дала понять стюардессе, чтобы та убрала поднос с нетронутым ленчем. Анита обиделась — больше всего ей хотелось сейчас поболтать, чтобы отвлечься, а женщина раскрыла журнал. Раскрыла, но не стала читать. Она не мигая смотрела в одну строчку, даже не притворяясь, что ее что-то заинтересовало, не переворачивая страницы. И Анита больше не пыталась заговорить с соседкой.

Большой самолет приземлился. Когда колеса замедляли бег по полосе, огромные двигатели так взвыли, что, когда наконец лайнер остановился и все стихло, этот звук еще долго стоял у Аниты в ушах. Послышались приглушенные голоса, шарканье ног — люди поднимались со своих мест, собирали вещи. Анита проскользнула вперед, заняла место в медленно движущейся очереди, улыбнулась на прощанье стюардессе и вышла на воздух. Яркое, насыщенного синего цвета небо было чистым, если не считать маленького, словно размазанного пальцем облачка; солнечный свет отражался от белых, угловатых, будто голых зданий аэропорта, так что Аните пришлось сощуриться, чтобы хоть немного защититься от слепящего сияния.

Миновав пограничный контроль и таможню, она остановила какого-то служащего аэропорта и спросила, куда ей идти, чтобы попасть на самолет до Лехенды. Тот ухмыльнулся в ответ и бронзовым пальцем указал в направлении здания, где помещался ресторан.

— Вы хотите сказать, что у меня еще есть время выпить чашку чая? — спросила Анита, обрадовавшись, что ей не придется тут же лезть в другой самолет.

— Я хочу сказать, что и не одну, — услышала она загадочный ответ. Тут ее собеседник раскатисто расхохотался и пошел дальше, качая головой в насмешливом недоумении.

Анита сделала еще одну попытку. На этот раз толку было больше.

— Вам нужен драндулет Рока Беннета. Так… погодите. А! Вон миссис Перриман. Она летит на Лехенду. Вам лучше всего присоединиться к ней.

Секунду поразмыслив, Анита подняла свой чемодан и, пригибаясь, потащила его в сторону маячившей впереди элегантной спины.

— Извините, — произнесла Анита, запыхавшись и подходя сбоку.

Каштановые локоны метнулись в сторону, и на Аниту опять упал взгляд печальных карих глаз, заставивший ее в смятении прикусить губу там, в самолете. Какая неудача! Это ведь та необщительная женщина, которая сидела рядом с Анитой в самолете и не захотела с нею перекинуться и словом.

— Ой, извините! Честно, я не стала бы вас преследовать, если бы мне не сказали!.. — выпалила она в неудержимом порыве откровенности, которую вряд ли можно было назвать любезной.

— Что вам сказали?

— Я спросила какого-то мужчину, где найти самолет на Лехенду.

— А, понятно! И он направил вас ко мне.

— Да. Но ничего, я спрошу еще у кого-нибудь!

— Это бессмысленно, — отрезала женщина. — Приглашаю вас выпить со мной чашку чаю.

— Ой, не могу… Не хочу вам навязываться.

— Но вы уже навязались, дорогая, — резонно заметила женщина. — Кажется, мы обе летим на Лехенду. А если я вас сейчас прогоню, то буду чувствовать себя еще большим чудовищем, чем показалась вам. Обычно я не такая необщительная, но сейчас занята своими проблемами и нагрубила вам, чего со мной обычно не случается. Может быть, попробуем еще раз с самого начала? Я Моника Перриман.

Обескураженная давешним отпором, Анита смотрела на попутчицу, не сразу поняв, для чего та протянула руку. Потом от души улыбнулась, протягивая в ответ свою.

— Анита Херст. Если вы не захотите разговаривать, то и я не буду. Я просто буду рядом с вами.

— Вы же не привыкли быть одна, а? — проницательно посмотрела Моника Перриман.

— Нет, — ответила Анита, и ее глаза, помимо воли, наполнились слезами. — Не привыкла.

— Сначала чай, — сказала Моника Перриман, беря Аниту под руку и легонько подтолкнув ее вперед. — Нам надо кинуть монетку, чтобы решить, кто начнет первой, — загадочно прибавила она.