И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

… и женился принц на Золушке.

Вот и сказке конец.

В тесной комнатке заводского общежития царила суматоха. Нинка, полная широкоплечая девица, стоя на коленках возле кровати, рылась в чемодане. Маленькая шустрая Зинка, пританцовывая и напевая песенку, гладила на столе тяжёлым утюгом с деревянной ручкой платье. Томная красавица Инна, держа во рту сигарету, накручивала на бигуди рыжие волосы сидящей на стуле посередине комнаты виновницы переполоха Верочки. Вообще-то Инне не разрешалось курить в комнате. Но сегодня на неё возлагалось ответственное поручение: сделать из хорошенькой, но простенькой Верочки столичную красавицу. Поэтому, как творческому человеку, Инне сейчас не перечили, боясь спугнуть её вдохновение.

Время от времени дверь комнаты распахивалась, и в неё просовывалась взъерошенная голова Тони из десятой комнаты, которая трагическим голосом оповещала:

– Кошмар! У Ирки тоже нет!

– Ну тогда спроси у Любки из сорок второй комнаты. У неё, по-моему, была, – посоветовала Зинка.

Инна, скривив губы в презрительной ухмылке, произнесла нараспев:

– Ой, тоже мне, нашли, у кого искать. Да если даже у неё и есть, то с такой сумкой только на базар ходить, а не в приличном семействе появляться. Спроси лучше у Таньки из двадцать третьей.

– Нашла! – радостно завопила басом Нинка.

Еле поднявшись с коленок, она с гордостью продемонстрировала нитку красных пластмассовых бус.

– Еле откопала, – оправдывалась Нинка, – они вон на самом дне чемодана заховались.

– Нет, не подойдут, – забраковала бусы Инна, – шарики слишком крупные.

– Ну и шо? – обиделась за свои бусы Нинка. – Так це ж и горох на платье не шибко крохотулечный.

– Ладно, потом примерим и решим, – уступила Инна, не желая ссориться с подругой.

– А чё? Нормальные бусы. Красивые. А у меня есть обалденная заколка для волос. Принести? – сказала Тонина голова, всё ещё торчащая в двери и с интересом наблюдающая за сборами.

– Ты ещё здесь? – накинулась на неё Зинка. – А ну быстро уматывай! Скоро Вадим придёт, а у Верочки ещё сумки нет. Обойди хоть все комнаты, но без белой сумочки не возвращайся!

Рыжеволосая, вся обсыпанная веснушками, с маленьким курносым носиком и пухленькими губками, Верочка смотрела на всё происходящее полными ужаса голубыми глазами.

– Ой, а может, я без сумки обойдусь? – пролепетала она.

– Да ты что?! – возмутилась Инна. – А куда ты носовой платок положишь? В лифчик, что ль, засунешь?

– У меня нет насморка. Я и без платка обойдусь, – удивлённо пожала плечами Верочка.

– Приличная дама должна всегда с собой платок носить! И неважно, текут у неё при этом сопли или нет, – нравоучительным тоном произнесла Инна. – Ладно, не переживай. Если ни у кого не найдём белую сумочку, то я тебе свою красную отдам. Она под это платье тоже подойдёт. Правда, она мне сегодня тоже нужна, но у тебя мероприятие поважнее. Кстати, под красную сумочку нужны и красные туфли. У тебя какой размер?

– Тридцать седьмой.

– А у меня тридцать шестой с половиной. Я думаю, влезешь. Только ты в моих туфлях не танцуй, а то разносишь.

– Ты что, Инночка, какие танцы? У него родители такие важные! Я думаю, мы посидим, поговорим о том о сём и разойдёмся.

– Ну тогда так и быть, бери мою сумку и туфли. Должны же мы показать этим надменным москвичам, что и провинциалочки умеют красиво одеваться. Ну всё, вставай, я тебя накрутила. Зинка, догладила платье? Давай его сюда.

Зинка взяла за плечики белое в крупный красный горох крепдешиновое платье и торжественно, напевая свадебный марш, вручила его Инне. Верочка послушно подняла руки, и девчонки все вместе стали аккуратно натягивать на неё платье, которое одевалось с большим трудом. Застряв где-то посередине, платье вдруг не пожелало продвигаться дальше ни вниз, ни вверх.

– Я же говорила, что не налезет, – проворчала Инна. – Верочка полнее меня.

– Не полнее, а просто у неё грудь побольше, вот оно на груди-то и застряло, – рассуждала Зина.

– Ща проскочит. Давайте я дёрну, – пробасила Нинка.

– Я тебе дёрну! Ты своими ручищами его порвёшь, – испугалась Инна.

– Так всё равно же дёргать придётся либо вверх, либо вниз, – «успокоила» её Нинка. – Так просто оно нипочём не слезет.

Девчонки отошли от стоящей с вытянутыми вверх руками Верочки и стали решать, что же делать дальше: либо платье тянуть вниз, рискуя его порвать, либо снимать вверх, но тогда придётся искать другое платье, а времени уже не было.

– Ой, девочки, решайте побыстрее, а то у меня уже руки затекли, – заскулила из-под платья Верочка.

В комнату опять заглянула Тоня.

– Девки, хоть бейте меня, хоть на хрен совсем убейте, но приличной сумки я не нашла. Есть одна у Вальки, но эта стерва не даёт. Говорит, что сама сегодня в кино идёт, – затараторила Тонька. – Ладно-ладно, я ей тоже больше ничего давать не буду. Захочет картошечки рязанской пожрать, придёт ко мне, попросит, а я ей скажу: «Хренушки тебе! На-кася, выкуси! Не дала нам сумку, вот и облизывайся теперь!»

Довольная предвкушением будущей страшной мести, Тонька радостно улыбалась. Только тут она обратила внимание на наполовину одетую Верочку.

– А чё это Верка у вас посреди комнаты как статуя стоит и панталонами сверкает?

– Да вот, моё платье на неё не лезет, – чуть не плача, произнесла Инна, уже пожалев о своей щедрости. Ведь это платье у неё было самое любимое.

– Ещё бы! Кто ж в бигудях платье надевает? Вот голова и застряла, – усмехнулась Тоня. – Вот дурёхи! Стаскивайте платье и снимите бигуди, тогда оно потом полезет как по маслу.

– Да не можем мы стащить! Оно ни туда ни сюда, – разозлилась Зинка на Тоню. – Тоже мне, умная выискалась! Советы тут раздаёт! С понтом прям из Дома Советов к нам в общагу припёрлась! Ну чё стоишь? Лучше помоги.

Тоня тоже попробовала стянуть с Верочки платье, но безрезультатно.

– Давайте я дёрну, – опять пробасила Нинка.

– Не смейте никто прикасаться к моему платью! – психанула Инна. – Вы его порвёте.

– Девочки, я что же, здесь целый вечер так стоять буду? – жалобно хныкала Верочка, но подруги лишь старательно хмурили брови, изображая напряжённую умственную деятельность.

Неизвестно, сколько бы ещё она так простояла, но в дверь постучали.

– Верунчик, это я, – послышался голос Вадима. – Ты готова? Можно войти?