Женщины могут все - Нора Рафферти

Они бросились на нее, подобно хищным птицам. Клювы черных микрофонов безжалостно целили ей прямо в лицо. Молнии фотовспышек слепили глаза.

Эллис Уэбер отчаянно пыталась уйти от назойливых репортеров, норовивших выбить ей микрофоном передние зубы или свернуть нос.

– Вы верите в существование потустороннего мира? В привидения? В вурдалаков? – летели со всех сторон нелепые вопросы.

– Нет, нет и нет, – отвечала она лаконично, не поворачивая головы и не замедляя целеустремленного шага.

– Тогда как вы объясняете внезапное исчезновение вашего жениха накануне бракосочетания? Почему ничего не известно о его местонахождении?

– Без комментариев, – отрезала Эллис и, торопливо отомкнув дверцу машину, юркнула на водительское сиденье.

Упустив добычу, репортер утратил к ней интерес и повернулся к камере.

– Сегодня исполнился год с тех пор, как эта молодая женщина, проснувшись в канун свадьбы, обнаружила, что ее жених бесследно пропал, – донеслось до нее сквозь закрытое стекло.

– Только вовсе не обязательно напоминать мне об этом, – буркнула Эллис и нажала на педаль газа.

Автомобиль с визгом рванул с места и вскоре скрылся с глаз любопытных.

Однако Эллис знала, что ей ничто не помешает привести план в действие и отметить первую годовщину свадьбы, которая не состоялась. Поначалу она собиралась облачиться в траур и вволю наплакаться, но преследование телевизионщиков разъярило ее, и Эллис решила отпраздновать событие торжественно.

Первым делом она посетила парикмахерскую, затем дорогой бутик, после чего, преображенная, отправилась пешком на Сиреневую улицу, где стоял старинный особняк, облюбованный ею для своего мероприятия.

Как назло зарядил дождь, и Эллис изрядно промокла. Ее новые туфли безжалостно сдавливали ноги, и она мечтала сменить их на тапочки или кроссовки.

Окинув взглядом особняк, Эллис, ковыляя, поднялась по ступенькам и постучала в массивную дверь, после чего прильнула к оконному стеклу. Привратник сидел к ней спиной, уставившись в маленький телевизор.

Кода он не ответил на стук, Эллис без особой надежды повернула старинную медную ручку и с удивлением обнаружила, что та поддалась. Дверь приоткрылась. Эллис вошла в вестибюль, оставляя за собой капли дождевой воды, образовывавшие на чистом полу небольшие лужицы. Привратник не шелохнулся. Его взгляд по-прежнему был прикован к мерцающему в тусклом свете экрану.

Присутствие привратника, как выяснилось, безопасности жильцам не гарантировало. В любом случае задерживаться здесь надолго Эллис не намеревалась. Взглянув на экран, она обомлела и с трудом поборола желание ринуться назад, под проливной дождь, и выкинуть из головы свою безумную идею.

Эфир дотошно воспроизводил недавние события дня, когда Эллис сражалась с наглыми корреспондентами.

– В специальном выпуске нашей телепередачи «Шлем Аида» мы услышим, почему мать Эллис Уэбер считает, что без вмешательства потусторонних сил не обошлось, а также обсудим, почему брошенная невеста боится говорить. Кто повинен в ее обете молчания? Власти или страх перед Персефоной, грозной повелительницей над тенями умерших, похитившими ее возлюбленного? – Репортер прочистил горло и добавил: – С вами был Билл Клив. Оставайтесь на нашем канале и следите за небом.

Когда замелькали кадры с рекламой, привратник покачал головой.

– Поразительно! – пробормотал он.

– Скорее безвкусно, – возразила Эллис, расчесывая пальцами непривычно короткую стрижку выкрашенных в ярко-рыжий цвет волос.

При звуке ее голоса мужчина подпрыгнул и резко обернулся, прижимая к груди костлявую руку.

– Разве можно подкрадываться к человеку?! Особенно, когда он смотрит передачу о потустороннем мире.

– Простите, у меня и в мыслях не было вас напугать.

– И вовсе я не испугался, – парировал он. – Я запросто мог вас покалечить.

– Как жаль, что вас не было рядом несколько часов назад, когда этот репортер подкараулил меня у моего же дома.

Привратник выпучил глаза, недоуменно переводя их с телевизионного экрана на гостью и обратно.

– Не могу поверить! Вы – это она? Вы и есть та брошенная невеста?

Эллис поморщилась. Ей было неприятно осознавать, что ее частная жизнь стала достоянием гласности, хотя, вероятно, мало кто из зрителей выбрал сегодня для просмотра именно этот канал среди десятков других.

– Прошу запомнить, никакие тени умерших моего жениха не похищали, – вызывающе произнесла Эллис. У нее язык устал повторять эту простую истину. – Он просто струсил. Но репортер хотел услышать другое.

Привратник понимающе кивнул.

– Репортеры бывают докучливыми. Этот, по крайней мере, симпатяга.

Эллис этого не заметила. В последний год она старательно избегала мужчин, бросавших в ее сторону любопытные взгляды. Но в ближайшее время все переменится. Она больше не станет прятаться от жизни. От любви. Настало время забыть Джо Пата. Раз и навсегда. Распрощаться со счастливой сказкой, которую столь долго пестовала в душе, боясь утратить.

– Мне нужен Эдуарде, – промолвила Эллис, чувствуя неловкость из-за накапавшей с нее лужицы воды.

– Это я. – Привратник широко улыбнулся. – Вы, должно быть, по поводу квартиры.

Эллис кивнула и поставила на пол большую сумку.

– Меня зовут Эллис Уэбер. Я вам вчера звонила. – Однако она умолчала, что связалась с ним сразу же, как только увидела в окне квартиры вывеску о ее сдаче внаем.

Расчет оказался верным. В подобных случаях ее мать ссылалась на гнев богов, хотя Эллис старалась не поощрять чрезмерное увлечение Сюзан мифологией и язычеством. Однако ситуация усложнилась после того, как полтора года назад пропал отчим Эллис. Даже ей показалось более чем странным его исчезновение среди глухой ночи. Немудрено, что загадочное происшествие нашло широкое освещение на местном телевидении. Позже дочь повторила историю матери.

Только Эллис не верила во все эти детские сказки. Программы вроде «Шлема Аида», специализирующиеся на всякого рода тайнах, связанных с потусторонним миром, на обитающих в заброшенных домах привидениях, на визитах инопланетян, на рассказах об очередном исчезнувшем в районе Бермудских островов судне, вызывали у нее неприязнь, а тот факт, что она сама стала невольным объектом их внимания, – глухое раздражение.

Эллис полагала, что они с матерью ошиблись в выборе мужчин. Но это не означало, что они должны были поставить на себе крест или прибегать к дурацким гипотезам о похищении возлюбленных потусторонними силами. Настало время взглянуть реальности в глаза.

Поэтому Эллис и пришла на Сиреневую улицу. Чтобы доказать себе и матери, что держаться за прошлое нелепо. Смена обстановки станет ее первым шагом навстречу будущему.