Послушная дочь - Сандра Филд

Двенадцатичасовое дежурство Силии Скотт, оператора береговой охраны, началось час назад. «Это предпоследнее, — уныло размышляла она, глядя на море в широких окнах, — еще одна ночная смена, и все».

Посты береговой охраны расположены по всему побережью вдоль городка Овечья Бухта на юге Ньюфаундленда. Стоял сентябрь, темнело, закат полыхал пурпурным и оранжевым — как на театральной декорации. Через четыре дня она уедет отсюда, уедет домой. То есть к отцу в Вашингтон.

Где был ее дом — у отца или здесь? Трудно вообразить более разительный контраст: каменный особняк Эллиса Скотта на шестиполосной авеню и узкие улочки Овечьей Бухты.

Силия откинулась в кресле, повела плечами, пытаясь сбросить напряжение. Пора что-то менять в жизни. Уже четыре года она здесь, нужен какой-то новый этап. Новые цели и обстоятельства, которые встряхнули бы ее, заставили двигаться вперед — так же, как когда-то эта работа.

Главное — выкинуть из головы нелепую отцовскую просьбу. Это ни в какие рамки не лезет. Хотя — забавно! — если бы Силия подчинилась, новый жизненный этап был бы ей обеспечен. Но она вовсе не горела желанием менять свою жизнь таким извращенным способом. Выкинуть из головы... Если бы все было так просто! Сначала придется выкинуть оттуда кое-что другое. Силия отчаянно пыталась не думать о том, что отец безнадежно болен. Это невыносимо.

Надо просмотреть почту. Она решительно потянулась к груде конвертов, но зазвенел звонок. На черно-белом экране наблюдения был виден стоявший перед зданием «ниссан». Силия переключилась на обзор входной двери, которая по ночам всегда была заперта.

У двери стоял мужчина. Высокий, темноволосый, широкий в плечах, одетый в джинсы и кожаную куртку. Переведя камеру на «крупный план», Силия отметила суровую красоту его лица и невозмутимость, с которой он ждал ответа. Так смотрят люди самодостаточные, полностью уверенные в себе. И при всем этом он был необыкновенно привлекателен.

— Что вам угодно? — спросила она через громкую связь.

При первых же звуках голоса ночного пришельца Силия сразу поняла, кто это. Такой же густой баритон был у человека, пославшего сигнал бедствия во время ее предыдущей ночной смены.

— Я Джетро Лэтем, капитан «Странницы». Можно войти? — Формально это был вопрос, но он прозвучал скорее как распоряжение.

— Извините, во время ночных дежурств в помещение никто не допускается.

— Правила для того и существуют, чтобы их нарушать.

— Данное правило существует для других целей, мистер Лэтем.

— Это вы приняли наш сигнал бедствия?

— Да.

— Мисс Скотт, я приехал издалека, и у меня мало времени. Я отниму у вас всего несколько минут.

— Я здесь одна, — Силия была непреклонна. Кстати, откуда он знает ее имя? — Ближайшие дома стоят в двух милях отсюда. Соблюдать правила безопасности в моих собственных интересах.

— В котором часу ваше дежурство заканчивается? — Его лицо стало, казалось, еще более непроницаемым.

— В семь утра. Но...

— Я приду, — объявил он и отправился к машине, оставив Силию перебирать запоздалые возражения. Все эти «не стоит благодарности» или «под конец дежурства я соображаю не лучше зомби». Или «уж я тебя встречу, приятель, меня не проведешь». Она бормотала все это, глядя, как он неторопливо и широко шагал к автостоянке, спокойно садился в машину. Уехал. Даже не оглянулся ни разу.

Когда в прошлое дежурство раздался сигнал тревоги, он говорил резко, может даже слишком резко, но, слыша этот хриплый сорванный голос, чувствовалось, что человек полностью контролирует себя. Силия тогда и подумать не могла, что встретится лично с капитаном «Странницы», но даже короткий лихорадочный диалог с ним оставил у нее впечатление, что этому человеку нелегко просить о помощи. Особенно женщину.

Служба спасения выслала вертолет, который поднял на борт терпящих бедствие моряков и доставил их в больницу. Силия больше ничего о них не слышала — после того дежурства ей пришлось срочно лететь в Вашингтон, а вернулась она только сегодня днем, за несколько часов до новой смены.

Тот, кто не любит просить о помощи, не любит и отказов. Лицо капитана на экране монитора ясно сказало об этом. Силия поняла, что не хочет снова встретиться с ним. Собственная реакция ее удивила. Ну да, он просто самоуверенный мачо, этот Джетро Лэтем. Ну и что? Разве мало ей приходилось иметь дело с подобными наглыми типами? Ее считали красивой женщиной — Силия воспринимала это как факт, без особенного тщеславия — и мужчины в Овечьей Бухте, да и где бы то ни было, частенько воображали, что именно с ними она всю жизнь мечтала полюбоваться закатом. Силия куда больше гордилась умением гасить такие претензии, чем своей пресловутой красотой. С чего бы ей пугаться утреннего возвращения Джетро Лэтема?

Такой же мужчина, как все остальные. Правда, она была уверена, что он не собирается любоваться с ней закатом. Точнее, рассветом.

Радиопередатчик проскрежетал прогноз погоды в районе Порт-о-Баск. Силия опустилась на вертящийся стул и передала информацию капитану рыболовного судна. Болтая с ним, она думала о том, что за годы работы здесь тысячу раз говорила с этим человеком одними и теми же словами. Глаза автоматически перебегали с одного предмета на другой: компьютер, цифровая сигнальная система, сканеры и приемники. Шестьдесят процентов времени, проведенного на дежурствах, она сидела здесь в полном одиночестве, ожидая, не случится ли что-нибудь. «Да, пора менять жизнь», — решительно подумала она. Попрощалась с капитаном и снова взялась за почту.

Первое письмо было от босса. Он был очень доволен ее немедленной реакцией на сигнал бедствия со «Странницы» и сообщал, что с удовольствием посетит прощальный обед для сотрудников, который она устраивает в субботу. Не успела она распечатать следующий конверт, как снова зазвонил телефон.

— Канадская береговая охрана, говорит оператор Скотт.

— Силия Скотт? — спросил звонивший после небольшой паузы.

— Совершенно верно. Что вам угодно?

— Меня зовут Дейв Хорнби, я помощник Джетро Лэтема с затонувшей «Странницы». Мне сказали, что сегодня ваше первое дежурство после нашего спасения... Я звоню, чтобы поблагодарить вас.

Голос очень приятный — мягкий и вежливый, не то, что диктаторский баритон капитана «Странницы».

— Не стоит...

— Еще я хотел сказать, чтобы вы знали: Джетро ни на мизинец не виноват в том, что случилось.

— Это совершенно не...

— Дайте сказать, иначе все это останется на моей совести. Мы вышли из исландского порта, и через пару дней Джетро свалился с сильнейшим гриппом. В ту ночь я стоял на вахте вместо него и оказался плохой заменой — заснул за штурвалом. Корабль, по закону подлости, тут же угодил в шторм. Его вынесло на рифы. Не знаю, простит ли мне Джетро когда-нибудь гибель «Странницы» — он очень любил эту шхуну. Как женщину, может быть, или даже больше. В общем, я упал за борт от толчка. Джетро меня вытащил. Потом он послал сигнал о помощи, занялся насосами... И одновременно позаботился, чтобы я не умер от переохлаждения. Хотя я вполне это заслужил... Наверно, мне никогда не удастся загладить вину перед Джетро.