Женщина его мечты - Виктория Александер

Январь 1820 года

Могли он в самом деле изменить свою жизнь?

Он вглядывался в темную ночь и в мрачные морские воды, настороженно прислушиваясь к каждому звуку и улавливая малейшие движения в отдаленной части пристаней Дувра. В сегодняшний вечер, как и всегда, его жизнь зависела от бдительности, и любая небрежность была чревата провалом со смертельным исходом. Он прислонился к сложенным в штабеля ящикам, прячась в ночном мраке. Он привык к ожиданию чего-то неизвестного и испытывал даже некое странное удовольствие, стоя здесь в одиночестве в непроглядной тьме. В такие моменты ему никто не мешал предаваться своим мыслям.

Или она уже изменила ее?

Даже сейчас, когда он не мог позволить себе расслабиться, подобный вопрос занимал его. Он не думал, что она вторгнется в его жизнь, считая, что никогда не сможет использовать ее для получения необходимой информации. Тем более у него не возникало намерения жениться на ней.

Однако женщина оказалась просто потрясающей! Она пробудила в нем чувства, которые, как он полагал, давно умерли и похоронены в его душе. Она распознала в нем нечто отличное от сложившегося образа распутного негодяя и волокиты, которого общество терпело только благодаря его происхождению и титулу. Она увидела в нем благородного человека, каким он считался когда-то. И может быть, сумеет снова стать таким.

Нет. Он так или иначе обязательно должен измениться в лучшую сторону.

Многое зависело от сегодняшнего вечера. Он никогда прежде не задумывался, о том, чтобы оставить работу, которой занимался более десяти лет. Не так-то просто порвать отношения с секретной службой, тайно созданной после войны. Однако кто еще среди бравых безумцев, с которыми он работал, смог бы сделать такой удачный ход, какой сделал он? Может быть, только Сент-Стивенс.

— Полагаю, ты принес деньги.

Из темноты, словно призрак, сотканный из тумана, неожиданно возникла женщина. Он с трудом скрыл потрясение, увидев ее. Конечно, он мог бы давно разобраться в ее истинной сущности. И оттого что не разобрался, почувствовал раздражение. К тому же сейчас он не заметил ее приближения, занятый другими мыслями, что представляло для человека его профессии большую опасность, как и женщина, стоящая перед ним.

— Мне следовало бы догадаться о твоем участии в деле, — произнес он небрежным тоном, как будто они встретились во время дневной прогулки в парке, а не на пристани Дувра поздно ночью.

— Я удивлена, что ты не догадался раньше, — ответила женщина таким же тоном. Даже при слабом свете он смог увидеть ее слабую улыбку. — Не сомневаюсь, что последнее время твоя голова занята мыслями о новобрачной.

Он пожал плечами.

— Меня удивило также, что ты отважился на такой шаг. — В ее голосе звучало искреннее любопытство. — Не думала, что ты из тех, кто способен на брак.

— Возможно, потому, что ты не знала меня достаточно хорошо.

— Возможно. — Она немного помолчала. — Я не предполагала, что ты, чтобы согревать свою постель, выберешь в жены женщину именно такого типа.

Он с трудом сдержал удовлетворенную улыбку. Внутренний голос велел ему следить за своими словами, однако он проигнорировал его.

— Женщину, которую выбирают согревать постель, редко берут в жены.

Он услышал, как она резко втянула воздух, и почувствовал угрозу. С его стороны глупо насмехаться над ней. Впрочем, она не хуже его знала, что их прежние встречи — не что иное, как приятное времяпрепровождение, и ее реакция на его женитьбу выглядела довольно странно.

— Полагаю, у тебя есть кое-что для меня. — Ее голос оживился и сделался деловитым, однако в нем чувствовались резкие нотки, не предвещавшие ничего хорошего.

Он снова постарался скрыть свое удивление. Если она знала, какой информацией он владел, встреча становилась еще более опасной, чем он ожидал.

— Я принес деньги, — осторожно сказал он.

— Прекрасно. А я готова передать документы. Но прежде хочу получить находящуюся у тебя тетрадь с информацией.

Ему следовало бы уделить больше внимания содержанию тетради, но он не успел. Лишь мельком заглянув в нес, он спрятал тетрадь в надежное место.

Он опять пожал плечами:

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я не верю тебе.

Ее взгляд скользнул мимо него, и он тотчас понял, что она здесь не одна. Он почувствовал, как сильные руки обхватили его с обеих сторон, и понял, что в такой ситуации сопротивляться бессмысленно. Надо что-то придумать!

— Я здесь для того, чтобы получить документы, и не для чего более. — Он посмотрел на вооруженных и явно превосходящих его по росту и силе мужчин. Возможность бежать казалась весьма сомнительной. Тем не менее надо попытаться. — Если джентльмены отпустят меня, я принесу деньги, лежащие в моей карете. Она внимательно посмотрела на него:

— Я тебе не верю.

Затем кивнула мужчине справа, который оставил его и направился к карете. Другой заломил ему руки за спину и продолжал крепко держать их. По крайней мере теперь шансы на освобождение возросли. Карета его находилась в отдалении, и ее сообщнику потребовалось время, чтобы дойти туда и вернуться обратно. Конечно, женщина имела основание не доверять ему. Деньги находились при нем.

— Итак, мне нужна тетрадь.

— Я не представляю… — Мужчина позади него рванул его руки назад, и он сморщился отболи. — Не очень вежливо с твоей стороны.

— У меня нет настроения миндальничать с тобой. — Она подошла ближе, и при лунном свете в ее руке блеснул нож. Он не удивился. Она всегда умела хорошо владеть ножом.

— Я не могу дать тебе то, чего не имею, — резко ответил он. Посмотрев на нее, он подумал, что верный способ избежать опасности — найти с ней общий язык, и смягчил тон: — Но мы всегда могли доставить друг другу удовольствие. Нам ведь было хорошо вместе. Неужели ты забыла?

— Я ничего не забыла.

— И наши отношения не должны измениться только потому, что я теперь женат.

— А как же твоя жена?

— Она всего лишь необходимость. — Он придал своему голосу небрежный тон. — Мужчина с моим положением должен иметь богатую респектабельную жену и наследника. Моя женитьба не означает ничего более.

Женщина придвинулась к нему ближе — настолько близко, что он мог ее поцеловать.

— Я опять не верю тебе.

Однако по тону ее голоса он понял, что ей очень хотелось бы поверить ему. Признак одновременно и хороший, и грозящий еще большей опасностью, поскольку эмоции всегда увеличивают риск.

— Поверь мне, дорогая. Ты для меня единственная женщина на свете. — Он потянулся к ее губам.