На крыльях моей боли - Оксана Ильина

* * *

Ее сердце не билось, оно содрогалось от боли...

Огонь – невероятная субстанция, способная очаровывать своей сказочной красотой и так же больно жалить. Это двоякая стихия, необходимая человеку для жизни, но стоит только набрать ей силу, как она готова испепелить все вокруг. С огнем связывают многое,особенно боль, несмотря на то, что идругим стихиям принадлежит немало катастроф. Однако мы не говорим: «мое сердце затопило», «в душе бушует цунами», а «в груди – ураган». Для выражения чувств чаще всего употребляются такие сочетания, как, например, «сердце горит, пылает», «в груди пожар», «душа объята пламенем» и тому подобное. Почему все страдания мы непременно связываем с огнем?

Даша завороженно наблюдала за мерцанием свечей в кандило. Огоньки будто бы жили собственной жизнью. Они плясали, извивались, угасали, вспыхивали и даже меняли цвет, словно подстраиваясь под эмоции прихожан.

Воскресная служба давно закончилась, а девушка так и стояла на месте. Она задержалась не потому, что в церкви ощущаются спокойствие и умиротворение, а потому, что ей просто никуда не нужно было спешить...

– Дочка, – окликнул ее знакомый голос. – Пойдем я напою тебя чаем.

– Спасибо, баб Зин, но я не хочу. Еще немного постою и пойду, – вежливо отказалась девушка.

– Дашенька, ну не мучай ты себя, – старушка подошла к ней и взяла за руку. – Разве можно так убиваться? Милая, время лечит, все наладится.

– Не наладится, – тяжело вздохнула Даша, и свечи друг за другом начали гаснуть, словно бы испугавшись. – Никакое время не поможет.

– Конечно, само по себе не поможет, но чем дольше пишешь карандашом, тем сильнее он тупится, – Дарья непонимающе посмотрела на пожилую женщину. – Придет время, и твоя боль притупится, да и сердце так сильно не будет колоть. И тогда глубокая рана, появившаяся на нем после душевных страданий, сможет затянуться.

– Если бы все было так просто…

– Да, ничто не бывает легким, но тебе, доченька, нужно сейчас думать о другом...

– Не могу я думать о другом, когда рядом столько несправедливости! – в ее глазах вспыхнуло пламя.

– В мире полно злых людей, но ты не должна терять себя. Никогда не забывай, какая ты добрая и милосердная.

– Потеряла, баб Зин, давно потеряла. Той Даши больше нет.

– Глупости, дочка, – отмахнулась старушка. – Люди не могут так быстро меняться в плохую сторону.

– Могут…Их меняют подлые людишки, – лицо девушки исказилось от ненависти.

– Побойся Бога, девочка! – испуганно прошептала бабушка Зина. – Разве можно такое говорить в Божьей обители?.. Идем лучше побеседуем на улице.

Холодный ветер ударил девушке в лицо, сбив с головы черный платок. Даша застыла в дверях церкви, не решаясь его поправить. Небо, затянутое серыми тучами, словно сердилось на нее за сказанное сгоряча.

– Знаешь, дочка, я не вижу больше в твоих глазах веры, – произнесла старушка, перекрестившись. – В них осталась лишь темная бездна, в которой бушует недоброе пламя.

– А как сохранить веру? Как, когда Господь наказывает меня за непонятные грехи?

– Девочка, не греши ты на Бога. Да, на твою долю выпали тяжелые испытания, но, несмотря ни на что,ты должна сохранять веру.

– Внутри меня не осталось ничего, кроме пустоты, – Даша подняла взгляд к небесам, будто ища там ответы.

– Тогда зачем ты каждый раз приходишь сюда? Для чего ставишь свечи, если потеряла веру? – старушка взяла Дашу за руки и посмотрела ей пристально в глаза. – Нет, вера есть, она таится глубоко в твоем сердце. Ты пока не видишь ее за пеленой боли и отчаяния. Но я вижу… Помни, милая, тебе есть ради чего жить. Может быть, сейчас это и не кажется избавлением, но однажды непременно спасет твою душу…