Хочу твоё сердце - Кира Солиева

АНТОН

Не всё вечно!

Поверить не могу, что мой ад закончился. Пришёл конец моему изгнанию. Долбанных шесть лет я был вдали от дома. Стойко всё терпел. Одному дьяволу известно, в каком аду я побывал, какие муки испытал за все эти годы. Никаких слов не хватит, чтобы рассказать, что мне пришлось пережить.

Ссылка мне обошлась очень дорого. Я умирал. Умирал практически каждый день. Но меня снова и снова воскрешали, чтобы продолжить ровно с того места где останавливались. И так по кругу. День за днём. Месяц за месяцем. Год за годом.

А я терпел. Повторял как мантру, что ничего не вечно. Что рано или поздно отец пошлёт за мной. Поймёт, что в этот грёбаный раз переборщил. Но этот день никак не наступал. А я всё ждал и ждал, да так и не дождался.

За мной не послали. Меня не простили. Мне даже не звонили и не писали. Хотя это всё было запрещено уставом военной академии, куда сослал меня мой отец за мои грехи, но, уверен, при желании лазейку можно было бы найти. Видимо, желания не было. Помимо прочих страданий, чертова военная академия заставила меня почувствовать себя охренеть каким одиноким и никому не нужным.

Хотя какая это, нафиг, академия. За красивым названием скрывалась колония до дрожи ужасного режима для провинившихся мажорчиков, подобных мне.

На протяжении каждого мгновения пребывания в этом аду, нас не отпускала мысль, что зря мы родились с золотой ложкой во рту. Лучше бы и вовсе не рождались. Потому что после такого не каждый в состоянии вернутся не то что к прежней жизни, а в целом к нормальному существованию.

А как же иначе? Отец ведь хотел выбить из меня всю дурь. И его решение было неоспоримо. Отдать всё брату, лишив меня всего. Всего что по праву рождения принадлежала не только Артёму, но и мне.

Каждый раз, когда мы с братом косячили, отец грозился сдать нас в детский дом. Говорил, не нужны ему такие оболтусы. Но сделал он то, что я никогда от него не ожидал. Он изгнал меня. Выбрал Артёма — моего брата близнеца, который почивал на лаврах его империи, всё то время пока я подыхал в самом жарком пекле ада. Где я горел целых четыре гребаных года.

Но я выдержал всё! Всё закончилось. Закончилось не без потерь для меня. И теперь весь этот ад живёт во мне. Я сам стал посланником из ада. Теперь я жажду мести.

Хочу, чтобы и Артём познал хотя бы сотую долю всего пережитого мною. Братья должны делиться всем, вот и я испил практически всю чашу гнева отца, но оставил на дне пару капель для любимого братика. Пусть на себе познает, каково было в том филиале ада, что пришлось мне пережить за все годы изгнания.

Скоро самолёт приземлится в моём родном городе. Я снова буду дышать одним воздухом со своей семьёй. Снова увижу родных и друзей. Нужно ли мне это?

Нет! Одназначно нет.

Я не за этим летел столько часов. И да, я ничего не забыл. Не забыл, как со мной поступила моя семья. С каким позором они меня выкинули из своих жизней. Хлопнули дверью перед самым моим носом.

Блять, об этом я зря вспомнил. Нужно блокировать эти воспоминания. Они лишают меня контроля, они делают меня более импульсивным, более уязвимым. А я не могу позволить себе такую роскошь, как неконтролируемые импульсы и чувства.

Сука. Как же больно осознавать, что ты никому не нужен.

Никто не пришёл ко мне, лечить мои раны, после драки с братом. Никто! Никто, чёрт возьми, не вышел меня провожать. Даже мать. Отец тоже пожалел для меня пару слов перед моим отъездом. А Артём, скорее всего, отрекся от меня. В один миг стали друг другу не только врагами, но и чужими. И всё это благодаря одной смазливой мордашке, которая в одночасье сломала мне жизнь.

Уверен, он вовсю кувыркался со своей пиздоватой деревней. Ради какой-то девки брат отказался от меня. Отказался от родной крови.

Яна, сладкая мармеладка, которую мы делили с братом в одну из самых сумашедших ночей в моей жизни. Невинная и чистая с виду, за закрытыми дверями спальни оказалась голодной, безотказной, истекающей до мокрых трусиков от одного лишь вида на наши с братом обнажённые тела.

Подумаешь, мы немного помогли ей раскрепоститься чудо-таблеточкой… ну хорошо, я помог! Но Артём-то пользовался моментом не хуже моего, я бы даже сказал с куда большим рвением! А виноват, конечно, только Антон.

Мы брали её всю ночь напролет, лишив девственности. Позже оказалось, что та ночь принесла свои плоды — Яна забеременела. От кого из нас, мы так и не узнали — мы же близнецы, одинаковые ДНК не дали этого сделать.

Родились близнецы, но даже держа в руках, я не чувствовал с ними эмоциональной связи. Понимал, они не мои. И тут брат оказался впереди меня. Он всегда был на шаг впереди.

Да, я всё понимаю. Я не настолько отмороженый, чтобы оправдывать свои поступки. Каюсь, не всегда был честен в своих словах и поступках. Но на войне и в любви все средства хороши. А война шла нешуточная. Победитель получил бы всю империю Назаровых, которую отец строил на протяжении всей своей жизни, пока не решил поддаться в политику.

Не отрицаю, что поступил подло, когда смонтировал видео, в котором якобы разоблачил Артёма и его корыстные цели. И тем более когда сфабриковал результаты теста ДНК.

Но другого выхода я тогда не видел. Мне нужно было убедить Яну, что она не нужна Артёму, что ему на неё похер. И она мне поверила. Дело было за малым, жениться на ней.

Я был готов пойти даже на это. Одеть на себя брачные кандалы. Жениться на какой-то простецкой девчонке, чтобы только обыграть брата. Я хотел выиграть. Меня бесила сама мысль, что отец может оставить всю свою империю ему.

Да, он выполнил условие отца. Закончил ВАЗ с отличием, не то что я. У меня просто не было шанса противостоять ему. Он же такой умный, честный, в отличие от меня, мудака конченого.

Таким сыном любой отец гордился бы, не то что мной.

Но уверен, окончательное решение в пользу Артёма, отец принял, наблюдая за этими двумя голубками.

Артём и Яна. Они смотрели друг на друга такими глазами, тут разве что слепой не понял бы, что у них чувства. Любовь, в конце концов.

А я — просто не хотел проиграть.

Но как же больно было осознавать, что я стал никому не нужен. Что от меня избавились так быстро и так жёстко.

Я чувствовал себя преданным. Лишним в их празднике жизни. Поэтому принял условие отца.

Уехал. Не сказал ни слова.

Думал, докажу всем, что я не настолько прогнил. Что во мне есть стержень.

Но к аду, который меня ждал в военной академии, я оказался не готов.

Блять, нужно блокировать воспоминания о тех днях. Иначе я рискую свихнуться.

Мои воспоминания прервал голос стюардессы, сообщивший о скором приземлении самолёта.