Бедная Марта - Маурин Ли

Рождество, Ливерпуль

1940 год

Поначалу Кейт решила, что видит сон, страшный сон, в котором окружающий мир вспыхнул и загорелся, а небо окрасилось в жуткие оттенки кроваво-красного цвета.

Перед тем как лечь в постель, она раздвинула светомаскировочные шторы, поскольку в полной темноте, без единого проблеска света она испытала бы приступ клаустрофобии, как если бы вдруг оказалась на дне глубокого колодца. Но теперь Кейт уже жалела о том, что не оставила шторы задернутыми.

Вид багрового неба поверг ее в ужас — оно выглядело чужим, словно сошло с обложек научно-фантастических романов, которыми так увлекался ее супруг. Кейт подумала, а не читает ли он сейчас что-нибудь подобное в армейском лагере в Шропшире [1].

Она заставила себя сесть на постели. Фосфоресцирующие стрелки будильника показывали половину третьего ночи. В это время ее муж уже должен спать. Наверняка небо над Шрусбери не отливает кровью и он не слышит отдаленных взрывов, от которых, кажется, вздрагивает дом, хотя живут они в Омскирке, а бомбы рвутся за много миль от них, в Ливерпуле. И, уж конечно, загорелся не весь окружающий мир, а только Ливерпуль. Кейт подумала о Марте и ее маленьком домике неподалеку от доков Бутля [2]. Сегодня ночью ожидался массированный налет, но Марта наотрез отказалась сменить Бутль на Омскирк.

— Это не очень-то честно по отношению к моим соседям, верно, девочка моя? — заявила она вчера, когда Кейт, проделав долгий путь до Бутля, убеждала ее уехать. — Им-то некуда деваться, а чем я лучше?

— В таком случае берите с собой всех соседей, если дело только за этим.

Ради того, чтобы Марта оказалась в безопасности, Кейт готова была приютить у себя весь Бутль.

Руки Кейт дрожали, а сердце учащенно билось — верный признак того, что ей надо как можно скорее выкурить сигарету. Она специально не положила пачку на тумбочку рядом с кроватью, чтобы избежать искушения. Откровенно говоря, она вообще собиралась бросить курить — доставать сигареты стало дьявольски трудно, да и в общем-то Кейт отчетливо понимала, что вредит собственному здоровью, набирая полные легкие табачного дыма, пусть даже она его потом и выдыхает.

Спустя некоторое время, когда сердце уже готово было выскочить из груди, она сдалась, решив, что заснуть в таком состоянии ей все равно не удастся. Выбора не оставалось: придется спуститься вниз, чтобы выкурить сигарету и выпить чашку чая.

Выйдя на лестничную площадку, Кейт приоткрыла дверь в комнату Гарри и осторожно заглянула внутрь. Светлые волосы сына виднелись из-под вороха одежды, которой он укрылся, и до слуха Кейт донеслось негромкое сопение. Скорее всего, мальчику снилось, что он стал пилотом бомбардировщика или капитаном подводной лодки; он частенько рассказывал матери о своих наполеоновских планах.

— Я хочу, чтобы ты мной гордилась, мам, — говорил он.

— Я и так горжусь тобой, сынок.

Гарри исполнилось десять, и Кейт знала, что если эта ужасная война продлится достаточно долго и он успеет принять участие в боевых действиях, она непременно сойдет с ума. Ее старший сын, Питер, служил в военно-морском флоте, и она не имела ни малейшего представления о том, где он сейчас, поскольку его местонахождение было военной тайной. Люси, ее дочь, училась в Лондоне на медсестру, да и супруг Кейт почти наверняка пребывал в полной безопасности. Но тем не менее, его не было рядом с ней сейчас, когда она так отчаянно в нем нуждалась. Да и вообще, ей очень хотелось, чтобы вся семья собралась дома, особенно учитывая то, что Рождество уже не за горами.