Признания повесы - Карен Хокинс

Брэндон Сент-Джон – очень чувственный мужчина. Стоит ему на меня посмотреть, как я ощущаю восхитительную дрожь, словно... Ой! Простите. Забыла, что разговариваю с вами.

Мисс Лайза Притчард – своему жениху, сэру Ройсу Пемберли, во время покупки на Бонд-стрит подарка для сестры сэра Ройса

– Он умер.

Из глубины сна, насыщенного парами бренди, Брэндон Сент-Джон слышал каждое слово и сразу узнал голос младшего брата.

«Проклятие, что делает Девон в моих снах?» – Девон и наяву раздражал Брэндона, а во сне определенно представлял угрозу.

– Он не может умереть, – отозвался кто-то. – Он слишком упрям, чтобы умереть так банально, в собственной постели.

Брэндон застонал, услышав этот новый голос – он принадлежал его сводному брату Энтони Элиоту, графу Грейли.

И чтобы превратить сон Брэндона в настоящий кошмар, прозвучал низкий голос старшего брата – Маркуса:

– Брэндон не умер, он храпел, когда мы вошли.

– Жаль, мы не можем устроить пожар, – весело проговорил Девон. – По крайней мере, это разбудило бы его.

Кто-то дернул Брэндона за ногу, и тот, наконец, проснулся.

– Убирайтесь, – уткнувшись в подушку, приказал он. Девон снова потряс его:

– Поднимайся, Брэнд! Тебе нужно кое-что сделать.

– Сначала я должен выспаться, – пробормотал тот. Но отделаться от Девона было непросто.

– Подъем! – скомандовал он.

Брэндон приподнялся было, но пульсация в висках заставила его снова опустить голову на подушку.

– Пул! – позвал он скрипучим голосом. Пул выполнял при Брэнде обязанности лакея, дворецкого и вообще мужской прислуги. – Где этот человек? Мне нужен мой пистолет.

– Пистолет? – удивленно переспросил кто-то. – Собираешься на охоту?

– Да, – ответил Брэнд. – Собираюсь поохотиться на мерзких грызунов, заполонивших мою спальню.

– Сейчас Пул не сможет принести тебе пистолет, – сообщил Девон, большой любитель приносить дурные вести. – Мы сказали, что умираем от голода, и он отправился готовить для нас завтрак.

Черт побери, какое жуткое начало дня. Брэндон ненавидел утро.

– Может, послать за кувшином холодной воды? – предложил Энтони. – Иначе этого соню не поднимешь на ноги.

Брэнд накрыл голову подушкой. В горле пересохло и саднило. Голова раскалывалась, живот ныл, во рту был отвратительный привкус мела.

Воспоминания о прошедшей ночи у него сохранились смутные. Там была красивая женщина с рыжевато-золотистыми волосами и карточная игра. Сначала ставками были гинеи, а потом предметы одежды проигравших. Селест во всех отношениях идеально подходила Брэндону – красивая, умная, наделенная постельными талантами и к тому же замужняя. О чем еще может мечтать мужчина? Любой, но не Брэндон.

В изножье кровати раздался сухой голос Маркуса:

– Похоже, у нашего братца опять выдалась бурная ночка.

Брэндон пожал бы плечами, но двигаться не хотелось. Маркус ошибался – ночь не была бурной. В том-то и проблема. Брэндону быстро все надоедало, и он начинал искать новые приключения.

Печальная правда состояла в том, что в последнее время все развлечения Брэндону прискучили, и ему казалось, что он упускает нечто важное.

Какая слащавая чушь. Видимо, бренди имеет неприятный побочный эффект – делает человека сентиментальным. Надо переходить на портвейн. Брэндон оторвал от подушки голову и с трудом разлепил набрякшие веки. Слепящий свет резанул по глазам. Брэнд застонал и, жмурясь, нашарил на ночном столике стакан с остатками бренди. Допил его и вернул стакан на место.

– Жажда мучает? – явно забавляясь, спросил Энтони. Брэндон вытер рот тыльной стороной ладони и, щурясь, взглянул через плечо.

– Давайте, выкладывайте, чего вам от меня надо, и убирайтесь.

– Как грубо, – произнес Девон. – Хоть бы поздоровался.

– От Брэндона этого не дождешься, – заявил Энтони. – Будь ты в юбке, да еще с пышной грудью, тогда дело другое. Может, он и удостоил бы тебя приветствием.

Брэндон не знал, то ли бросить на Энтони сердитый взгляд, то ли вообще проигнорировать его слова. По правде говоря, из всех братьев Брэндон был наиболее близок со сводным. Ленивый вид Энтони не мог его обмануть – энергии у Энтони хватило бы на двоих, а остроты всегда вызывали у Брэндона ухмылку.

Но только не сейчас. Брэндон устремил на Энтони затуманенный взгляд.

– Я думал, у тебя продолжается медовый месяц.

– Мы с Анной вернулись вчера вечером, чтобы успеть на встречу.

«О Боже, встреча!» – Брэндон потер виски.

– Я совсем забыл.

– Мы заметили, – отозвался Маркус, чьи голубые глаза светились упреком. Самый старший, он железной рукой управлял благосостоянием семьи и никому не давал спуску.

Брэндону, следующему по старшинству, следовало бы как следует вникнуть в финансовые дела семьи. Но даже в юном возрасте Брэндона раздражало стремление Маркуса контролировать всех членов семьи, а главное – состояние.

В двадцатидвухлетнем, можно сказать, еще нежном возрасте, когда друзья пили и шлялись по девкам по всему Лондону, Брэндон сколотил небольшой капитал и купил два неухоженных поместья за пределами Шропшира. Это было много лет назад, поместья теперь слились в одно – очень продуктивное и процветающее, приносившее Брэндону поразительные доходы. Он уже несколько лет не прикасался к семейным счетам Сент-Джонов, чем еще больше бесил Маркуса.

Но Брэндона это ничуть не волновало. Он сделал это не из-за Маркуса, а скорее, чтобы доказать самому себе, что он чего-то стоит. Когда его поместье впервые принесло прибыль, радости Брэндона не было предела. Теперь работа была завершена, благосостояние его укрепилось еще больше, и Брэндон обнаружил, что немного... скучает. Это чувство постепенно росло и крепло. Он беспокойно вздохнул и посмотрел на Маркуса.

– Если тебе нужно, давай проведем встречу. – Брэндон снова улегся в постель, прикрывшись простыней и подложив под голову подушку. – Мы все в сборе, так что можем прямо сейчас переговорить.

Лицо Девона стало серьезным.

– В твоей спальне это невозможно. Здесь пахнет французским борделем.