Давид против Голиафа - Гейдар Джемаль Страница 96

Сегодня элиты хотят выбросить на свалку иллюзии прежних людей и объявить себя ноосферными хозяевами мира. В их мире не должно быть кризисов, недо– или перепроизводства.

П. Потому что это не нужно рынку?

Г.Д. Рынок становится прозрачным. Он становится функцией от сознания господ. Потому что Хайек писал, что «рынок – это черный ящик», божественный, непредсказуемый хаос, у которого нет законов. Сам Хайек, с их точки зрения, вредный придурок. Рынок должен быть абсолютно прозрачен как законы поведения газа в трубе.

П. Он должен быть управляем?

Г.Д. Он должен быть мыслим, мыслеполагаем. Эта мыслеполагаемость должна быть записана иероглифами. Становиться информационным потоком и преобразовываться в данность. И тогда это обеспечивает неостановку времени, отсутствие катаклизмов, изъятие конечности и вечное господство одних и тех же. То есть высшую ницшеанскую реализацию – идею «вечного возвращения равного». Хайдеггер, кстати, уточнил, что внутри этой европейской системы, – а это, как подчеркивал Ницше, европейская проблема, принять и понять вечное возвращение одного и того же, существует элитарное усилие, напряжение, присущее герою-джентльмену, представителю элиты, которое внутри этого вечного возвращения производит переоценку таким образом, что в следующий момент то равное, которое вернется, будет содержательнее, богаче и ценнее, чем предыдущее. То есть он поднимает планку, ставку внутри этого возвращения. Он постоянно обогащает это внутреннее возвращение. В конечном счете, он делает его открытым. Это реализация рая, отмена второго закона термодинамики, отмена гравитационного поля. Все это сливается, и мы живем в мире, который одновременно является физическим, конкретным и виртуально-райским без малейших противоречий.

Это то, что происходит сейчас. Сейчас идет переход к этому. Приметы этого уже есть. Проблема только в том, что на пути к этому придется слить большую часть человечества. Как балласт. Почему? Потому что общество так устроено, что человек должен либо платить за проезд, либо его выкидывают с подножки. Общество защищает человека от космоса. Если человека бросить без общества в открытую среду, то он будет подобен тем племенам Каменного века, которые зависят от случайных обстоятельств экосистемы. Так делают вырубщики леса в Амазонке. Они приходят к индейскому племени и перекрывают какойнибудь приток. Раз, – карпов нет, рыбы нет, племя вымирает или уходит. Или, например, белые завоеватели прерий Америки выбили бизонов, устранили тем самым единственный гарант физического существования индейцев. А их было, ни много, ни мало, двадцать миллионов на конец XVIII века, которые зависели от, допустим, стомиллионных стад бизонов. В прежней экосистеме они могли существовать бесконечно, но их за двадцать лет выбили, и индейцы превратились в кучку совершенно оголодавших бродяг, которых заперли в резервации.

Это то, что происходит с людьми, которые существуют в племени, куда не пришел Прометей. В племени, куда он пришел, наступает независимость от внешних законов. И такая внешняя независимость наступила на самом архаическом уровне. Уже фараон ни от чего не зависел. Древняя Индия, Вавилон ни от чего не зависели. Ацтеки и майя уже не зависели. Легенды о том, что развитие производительных сил подняло человечество, – это полная ерунда. Принципиально человек был защищен уже три тысячи лет назад так же, как и сейчас. Но тогда он за это платил совсем немного. И достаточно было иметь под командой три миллиона рабов, таскающих носилки, чтобы их время, отнимаемое, отчуждаемое у них, компенсировало расход на поддержание баланса между социумом и давлением рока.

Дело в том, что характер рока, то есть математическая модель сужающейся спирали, такова, что каждый следующий день стоит гораздо дороже, чем предыдущий. Если пустить шарик кататься по спирали, он будет катиться быстрее, потому что каждый следующий кружок меньше диаметром. То есть, он будет проходить меньшее расстояние. Кажется, что катится с одной скоростью, а получается все быстрее. Он быстрее проходит очередной виток. Поэтому платить надо больше. Откуда брать? От людей. Значит, надо превращать рабов с носилками в современных менеджеров, средний класс, яппи. Тех, кто ездит на машине, связан массой обязательств, отчисляют в фонды.

П. Кредиты, финансовые обязательства и повинности, статусные вещи…

Г.Д. А еще детей в колледжи. Белка в колесе. А есть ли предел? Оказывается, есть. Человека можно довести до состояния психостении, сверхнапряжения. Он будет абсолютный психопат, у которого внутри не будет времени на размышления. Он будет полностью вовлечен в систему отношений. А дальше? Ресурсов нет. Интенсифицировать? Он сдохнет. Или начнет восставать. Хиппи – это переходный момент бунта поколения, перед которым поставили вызов быть более социализированными, чем их отцы. Если все люди превращены в придатки к терминалу компьютера и вовлечены в интерактив, то проблем нет. Они 24 часа в сутки будут сидеть и умирать перед компьютером, создавая виртуальную ценность, виртуальное отчуждение своего времени, которое можно обозначить любой цифрой.

Но ведь не все сядут за компьютеры. Миллиарды просто не умеют, другие не пожелают. А научить всех, дать всем возможность – таких денег никто не пожелает выделить на это. Большевики произвели переход от архаической, лапотной России в современный модерн. Когда из мужика возник рабочий, спортсмен, партийный деятель, обитатель мегаполиса. Сколько для этого понадобилось? Потребовались безумные деньги. А по времени очень мало – одно поколение. От 17-го до 40-го года. В сороковом году Советский Союз был мегаполисной сверхдержавой. Но ради этого был уничтожен, по меньшей мере, десяток миллионов людей. Пять или восемь миллионов выброшены за границу. И ради этого у ста пятидесяти миллионов было отобрано все. И плюс к этому еще помогала Америка, которая присылала сюда десятки тысяч инженеров, специалистов, потому что была заинтересована в том, чтобы у Европы, которая Америке всегда была ненавистна, появился противовес. Представьте себе, что тот же самый акт, совершенный со ста пятидесятью миллионами мужиков имперской России, нужно совершить с семьюстами миллионами африканцев, миллиардом китайцев, миллиардом индийцев. Откуда взять деньги? Просто так их нет. Большевики нашли, у кого их отобрать. Но бенефициары, они же сами не будут их отдавать. Большевики были алиенированы от бенефициаров. Они уничтожили романовскую семью, которая была частью сверхэлиты проектировщиков. Потом их растворили, опустили, уничтожили, и процессом продукта модернизации воспользовалась система. Но сейчас большевиков нет. И на риск большевиков больше никто не желает пойти. Значит, денег на продвижение человечества хотя бы на следующий виток социализации нет. Возникает другая проблема – кто не платит, сходит с поезда.

У виртуальной экономики есть возможность обеспечивать себя материально. У нее нет возможности материально обеспечивать тех, кто не хочет в ней участвовать. Они превращаются в мировых бомжей. Только вот вопрос. Помойка для них не предусмотрена. И ночлежка тоже. Потому что и первая, и вторая интегрированы в безрасходный интернетмагазин, доступ к которому открывается степенью твоего интерактива в терминале. В этих условиях остается одно – война на истребление всей этой «сволочи», которой оказывается без малого пять миллиардов.