КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - Евгений Лобачев Страница 9

Был полдень, припекало раннее осеннее солнце, еще не оставившее летних привычек, и его лучи, пробиваясь сквозь узорную решетку, ограждавшую комнату на вершине башни, яркими пятнами покрыли истертый деревянный пол. Если не приглядываться — настоящий ковер!

Яссен минуту как закончил ритуальное перечисление прегрешений горожан, и теперь собирался приступить к гаданиям. В корзине у его ног лежали короткие связки прутьев, собранных в полупарасанге от города на священной пустоши теми, кто заказывал гадания. К каждому пучку был привязан клочок папируса с именем заказчика — своеобразная весточка, обращенная к небесам и ожидавшая ответа божества. После каждого гадания жрец должен был записать предзнаменование на другой стороне и вернуть просителю. Почти прямая переписка с небом, при его, Яссена, скромном посредничестве.

Установив посреди пола треножник, увенчанный плоской круглой жертвенной чашей в два локтя, жрец разложил в центре ее тлеющие угли, которые принес с собой в горшке. Потом, не глядя, запустил руку в корзину со связками прутьев. Он должен выбирать наудачу, это одна из составных частей таинства.

Корзина была заполнена где-то на треть, собственно, как обычно. Почти всех вопрошающих Яссен знал лично: вместе с гарнизоном в забытой богами Ариссе жило не больше пятисот человек. Правда, в последнее время — жрец поморщился — прибавилось еще несколько дюжин. В основном беженцы из других Земель, спасавшиеся от войны. Редкое отребье, надо сказать. Да еще к ярмарке прибывают купцы со всей округи, и с той стороны Скорпионьих гор. Но эти — ненадолго, ярмарка коротка, как осень в горах. Поторгуют, и разъедутся. А вот беженцы…

Яссен поймал себя на том, что уже целую минуту держит в руках первую связку, и все никак не приступит к делу, думая о проклятых чужеземцах. Старик досадливо тряхнул головой: гаданье не любит пустых мыслей, Телец не приемлет суеты. Нужно отринуть сиюминутное, сосредоточиться. Тем более, что, как ни крути, сегодня у него не самое обычное гадание, ведь в корзине лежала и его собственная связка прутьев, связка с прикрепленным к ней папирусом, на котором сегодня утром он нацарапал нетвердой рукой вопрос о судьбе своей дочери.

Нетвердой рукой… Губы Яссена тронула грустная улыбка. С недавних пор его здоровье стало волновать его помощников куда больше, чем тайны жреческого служения. Пусть стан остался крепок, и ноги носят почти так же легко, как в молодости, — что проку, если зрение и память подводят все чаще и чаще. Давеча утром глянул на себя в зеркало — и не узнал собственное отражение, так плыло в глазах. Лишь по приметам догадался: белое пятно сверху — копна седых волос, белая полоса ниже — пышные седые усы. Милосердный Телец, как он перепугался тогда! Хорошо, дочка оказалась рядом, успокоила, и приступ прошел как будто сам собой…

Мысль о дочери наполнила сердце беспокойством. С ней стало трудно в последнее время, она слишком часто стала покидать отца, пропадать подолгу. А те свиданья!.. Благой Телец, сейчас нельзя даже думать о том, что он видел тогда. Такой грех! Такой срам! Никакого сладу. Что будет дальше? Давно, давно следовало погадать и для себя.

Итак…

Первой просительницей оказалась старуха Шималь, торговка овощами. Яссен печально покачал головой. Вот уже почти десять лет безутешная мамаша задавала один и тот же вопрос: когда выйдет замуж ее единственная дочь, толстуха Фола. «Никогда» — без всякого гадания ответил бы любой горожанин. Несчастная Фола была редкой уродиной, и к тому же славилась стервозным характером. Кому приглянется такое сокровище. Но просьба к небесам есть просьба к небесам, он должен ее передать. Привычным движением распутав бечеву, которой были скреплены прутья, Яссен приступил к гаданию. Через минуту ответ небес был получен, очевидный и простой: никогда. Разве что на этот раз тлеющие прутья образовали на дне чаши узор, не допускавший ни малейшей неоднозначности в истолковании. НИКОГДА. «Странно», — подумал жрец. — «Обычно послания бога невнятны, расплывчаты, требуют разъяснений… А тут — ответ краткий и четкий, как удар меча. До чего же причудливо легли прутья. Уж сколько лет гадаю, никогда такого не видел. Бедняжка Фола, теперь уж точно не видать ей замужества».

Ссыпав в урну пепел, жрец вытащил из корзины следующую связку. На этот раз вопрошал Тельца купец по имени Кишан. Яссен хорошо знал его, он поставлял бронзу городским ремесленникам, а также и Яссену для храмовых нужд. Кишан и сам чем-то напоминал свой товар и внешне и внутренне: кожа его была темна, нрав — жесток, а язык — остер, как лезвие жертвенного кинжала. Он редко обращался с расспросами к небесам, и, стало быть, Кишану предстояло заключить большую сделку, раз его связка оказалась в корзине.

«Так и есть», — подумал Яссен, прочтя записку. — «Спрашивает, пойдет ли торговля в ближайший месяц».

Для Кишана вопрос странный, хотя… Война надвигается… Вздохнув, жрец развязал бечеву.

Ответ удивил Яссена куда сильнее, чем вопрос купца. Узор из прутьев вновь сложился в послание столь недвусмысленное, что, казалось, автором его были не буйные ветры судеб, подвластные лишь богам, а какой-нибудь писец из канцелярии Сына Тельца. По всему выходило, что на ярмарке Кишан не продаст ни пуда. Жрец озадаченно уставился на разбросанные по дну чаши тлеющие веточки. Как же так? Кишан из тех, кто способен обогатиться, продавая камни в горах. А уж не сбыть ни пуда бронзы в ярмарочную неделю? Телец свидетель: Яссен сам собирался закупиться у него, и заказать у кузнеца новый, более пышный треножник. И гадальную чашу, если начальник гарнизона пожертвует обещанную накануне сумму. Странно… Что ж, надо будет посоветовать Кишану принести щедрую жертву Тельцу. Видать, нагрешил, купчина.

Качая головой, Яссен черкнул несколько строк в папирусе, и снова опустил руку в корзину.

О, вот теперь ответ небес точно порадует. Кейше, лучшая в округе сваха, хотела знать, удачно ли пройдет помолвка сына смотрителя городских амбаров и дочери начальника гарнизона. Ха! О намечающейся свадьбе уже несколько месяцев судачил весь город, и все нищие в округе заранее исходили слюной, предвкушая праздничную обжираловку. Молодые души не чаяли друг в друге, их семьи давно мечтали породниться, и причина заминки крылась лишь в многочисленных обычаях, которые необходимо было соблюсти. Такой важный шаг, как женитьба, требует неспешного, основательного подхода, от рожденья присущего тельцам. Гадание Кейше было одним из многочисленных ритуалов подготовки к свадьбе. По сути, пустая формальность с заранее предопределенным результатом, ведь ритуальный вопрос был сформулирован так, что практически любой исход гадания давал положительный ответ на него. Боги хитры, но люди еще хитрее. По сути, можно было сразу написать на папирусе ответ, и бросить прутики, не развязывая, в урну; так поступало, — старик прекрасно знал это, — большинство жрецов.

Но Яссен не принадлежал к этому большинству. Он слишком любил Тельца, и слишком серьезно относился к своим обязанностям, чтобы хоть на полшага отступить от правил. Развязав бечеву, жрец приложил прутики к углям, тлеющим в центре чаши, а затем, прочтя вслух вопрос свахи, подбросил невысоко, так, чтобы занявшиеся веточки не разлетелись за пределы бронзового круга. Короткий причудливый танец огоньков — и вот уже воля божества доступна для толкований. Вот только…