Как достигать желаемого силой мысли - Томас Стернер Страница 9

Вспомните общение с родителями, когда они говорили: заправишь за собой постель, получишь шоколадку, выучишь урок на «пятерку», возьмем тебя с собой в зоопарк, не будешь грубить бабушке, дадим денег на кино. Точно так же привязанность к результату нам прививают в школе. Борьба за хорошие оценки, хороший аттестат, звание «мисс школа», или лучший ученик класса всегда заставляют думать и концентрироваться на результате, а не на способе и процессе.

В школе нас также всех отбирают по «полочкам» и «сортам». Отличники и хорошисты, умные и глупые, медалисты и хулиганы, безнадежные и надежда школы, умственно отсталые, гении.

Оценка знаний и поведения присваивается нам, как цифровой шифр, по которому нас уже дальше сортируют другие учебные заведения и общество в целом. Дети и родители все время обучения в школе считают табель успеваемости самым главным документом, настолько главным, что порой доходит до абсурда или нервных срывов. Этот табель успеваемости как ярмо прикрепляется к нам на всю нашу дальнейшую жизнь. Он классифицирует нашу деятельность в вопросах обучения, но никак не показывает наши настоящие навыки и наши таланты.

Все мое обучение в школе я мучился с предметом «математика и алгебра». И даже сейчас, во взрослом возрасте, многие аспекты этой науки очень непонятны для меня и бессмысленны.

Я попытался учиться прилежно. Списывать с доски, делать домашние задания, но все было безрезультатно. Мне всегда ставили низкие отметки, стыдили за невыполненный урок или непонятую тему, но никогда никто не пытался мне помочь или разобраться в причинах моей плохой успеваемости по этим предметам.

Я был очень творческим ребенком, у меня были абстрактное мышление и тонкое восприятие мира, я обладал музыкальным слухом и богатым воображением, но совсем был лишен математического склада ума.

Были несколько учителей, которые смогли мне показать некоторые правила и приемы в математике, при помощи которых я смог переходить из класса в класс. Но это было исключением из правил, потому что основной состав преподавателей записал меня в группу «не очень умных», и так и относились ко мне.

Вспоминая эти школьные годы, я понял, что нам уже тогда прививали правило того, что главное – результат и среднестатистическое соответствие нормам общества.

Большинство из нас слышали лозунги от учителей в школе, что главное – хорошая оценка, знание предмета и поступление в престижный вуз, а если плохо знать предмет и получать плохие оценки, то вы попадете в разряд «неудачников» и пойдете подметать улицы или работать грузчиками в магазине.

Помните фразу: «Сделай все, что зависит от тебя, по максимуму, сделай все, на что ты способен, а дальше уже хоть трава не расти». Казалось бы, очень хорошая фраза, но на деле она была пуста, не имела никакого реального воплощения в жизни.

Что касается математики, я могу честно сказать, что я пытался изо всех сил, но это никак не утешало меня и не помогало мне, когда я получал свой табель.

Мне очень повезло с родителями, которые не особо придавали значение школьному образованию и в особенности точным наукам. Они всегда меня хвалили и радовались за меня, любым моим успехам и достижениям.

Тем не менее все время, пока я учился, я нес в себе груз низкой самооценки и считал, что оценки по математике были показателями моего собственного достоинства, моей значимости как человека, моей успешности и даже «нормальности» среди других людей.

Я научился бояться математику любого рода и я чувствовал в себе недостаточно сил, чтобы преодолеть это чувство.

Я был не одинок в своих чувствах и страхах.

Те люди, чьи силы в школьные годы были потрачены на хорошую успеваемость, пострадали намного сильнее, ибо не все из них смогли реализовать по максимуму свои ожидания, получить нормальную работу, признание в обществе, достойный оклад и обеспеченную жизнь.

Когда мне было 20 лет, я стал брать уроки музыки. При этом я уже имел свою работу и материальный достаток, который меня поддерживал, и решение заниматься музыкой было у меня осознанным и продуманным. Занимался я по вечерам, когда все дети уходили по домам, и в музыкальном классе я оставался один на один с преподавателем. Вечерами, почти заполночь, я брал уроки музыки.

Мне нравилось учиться, потому что меня никто не заставлял. Я выбрал это сам.

Помимо уроков игры на фортепиано у нас были обязательные уроки по работе с программами для компьютеров. Я вынужден был их тоже посещать, ибо я за них платил и они входили в общую стоимость моего обучения.

Все тестовые задания и экзамены мы сдавали на компьютере. Нам давали упражнения или вопросы, на которые мы должны были ответить не устно, а кликом мышки по экрану монитора или по кнопкам клавиатуры. Нас не пропускали в другой уровень, если мы не отвечали на вопросы и не доказывали, что достаточно подготовлены.

В здании была огромная комната, полная аппаратуры, огромный компьютерный класс. Преподаватель мог войти в любой момент урока и мог видеть, в каком моменте урока мы находимся, где именно мы были по учебной программе. Тогда еще не было сети Интернет, затея казалась странной, сложной и слегка фантастической. И мы даже пытались бороться с этими новшествами и компьютерами. Нам выделяли точное и четкое время на ответ.

Мы должны были в течение определенного времени нажать на кнопку и ответить «да» или «нет». Но при этом иногда было трудно прочитать сам вопрос, на экране были мелкие буквы, нам не давали времени подумать и проявить смекалку, инициативу, развернуть наше мышление в нужном направлении. Нам надо было просто очень быстро нажимать на кнопки.

В итоге никто из нашего класса не смог сдать экзамен, и нас всем классом не допустили до следующего уровня обучения.

Однако мы не знали, что мы были единственные, кому поставили жесткие ограничения в ответах по времени.

Я узнал, что кто-то в колледже хотел понять, могут ли ученики изучать быстрее материал, если им поставить ограничения во времени. Просто привязывать знания ко времени было очень грубой ошибкой. Никто из класса не смог уложиться в отведенное время.

Люди должны были уметь хорошо работать на компьютере, уметь читать с экрана, уметь правильно нажимать на нужные кнопки, быстро думать. Особенно ужасным было то, что наши ответы на компьютере засчитывались нам как 33 % наших знаний и влияли на общую оценку всей нашей успеваемости. Нам раздали график нормы, по которой мы должны были соответствовать нашей успеваемости. То есть в каждый месяц мы должны были умнеть на определенное количество баллов. И график этот был расписан по дням.

Практически никто не мог даже близко подойти к показателям этого графика в реальности.

Представляете, какие чувства мы испытывали, мы считали себя практически идиотами.

Однажды профессор сделал оговорку, сказав, что он хочет, чтобы его студенты были лучше роботов, умели учиться быстро и решать задачи еще быстрее машин.

Неожиданно: ожидаемой реакцией был практически бунт студентов.