Писать профессионально. Как побороть прокрастинацию, перфекционизм и творческие кризисы - Хиллари Реттиг Страница 9

Единственная обязанность писателя — его искусство. Если это хороший писатель, он будет абсолютным эгоистом. У него есть мечта. Она мучает его так сильно, что ему нужно от нее освободиться. Иначе он не будет знать покоя. Все оказывается за бортом: честь, достоинство, порядочность, безопасность, счастье — все, лишь бы написать книгу. Если писателю потребуется обокрасть собственную мать, он сделает это без колебаний. «Ода к греческой вазе»12 стоит множества матерей.

Многие из наиболее известных изречений о писательстве напыщенны. Я не хочу сказать, что все это игра на публику, — возможно, именно так писатели воспринимали себя и свое творчество. Но одно я знаю наверняка: большинству писателей страдания и лишения не помогают повысить творческую продуктивность. Это, скорее, путь к писательскому блоку.

Полагаю, что рассказы о том, как ужасно писательство, отражают не только перфекционизм, но и потакание своим прихотям. Никто не вынуждает этих людей писать, и очевидно, что существуют способы куда лучше провести время, не говоря уже о способах заработать на жизнь. Любые серьезные устремления требуют тяжелого и порой монотонного труда. Нужно отметить, что писателям живется легче, чем представителям многих других профессий. Это связано с нашими скромными потребностями в материалах для работы. (Гончарам, например, необходимо намного больше: гончарный круг, печь для обжига, не говоря уже о помещении, где их можно разместить. А актерам, исполняющим роль в шекспировских пьесах, требуются как минимум костюмы и сцена.) Кроме того, писательство, как и любое творчество, дает возможность выйти за пределы реальности — сказочное вознаграждение за приложенные усилия.

Писатели, не подверженные перфекционизму и мании величия, признают все это. Есть известное высказывание Флобера13: «Писательство — собачья жизнь, но это единственная жизнь, которую стоит прожить». А Тони Моррисон14 (думаю, именно она), не получающая особого удовольствия от писательства, однажды сказала: «Без этого ты просто живешь». Особое признание пришло к Джейн Йолен15 после книги Take Joy, которая начинается со здравиц в честь писательской деятельности, призванной дарить людям радость. Она также отвечает на кровожадные комментарии Смита и Фоулера с той добродушной иронией, которую они заслуживают: «Ей-богу, такой способ работы слишком неопрятен».

Сама мысль о том, что писательство — это священная миссия, непродуктивна. Она порождает завышенные ожидания и возлагает на писателя тяжелую ношу (см. параграф, посвященный ярлыкам, в разделе 2.7). Отчасти поэтому, отчасти вследствие сосредоточенности на своей повседневной работе (что исключает грезы об успехе) и ориентированности на внутреннюю удовлетворенность (раздел 2.4) продуктивные писатели рассматривают свое творчество не как священную миссию, а как «работу», «ремесло» или даже «профессию».

Стивен Кинг: «Не ждите прихода музы… У нее не стучащие столы мира спиритов, а обычная работа, такая же, как прокладка труб или перегонка тяжелых грузовиков. Ваша работа — довести до ее сведения, что вы находитесь там-то и там-то с девяти до полудня или с семи до трех».

Энтони Троллоп: «Пусть работа (других писателей) будет для них тем же, что для обычного труженика — его привычные занятия. Тогда не понадобятся никакие титанические усилия. Не придется повязывать мокрые полотенца вокруг головы или сидеть за письменным столом по тридцать часов без движения, — с тех пор как человек сел или заявил, что сел».

(Мне нравится скепсис Троллопа, который, на мой взгляд, полностью оправдан на фоне высокопарных речей о писательстве.) Как ни парадоксально, именно отсутствие мании величия дарит писателю возможность постоянно испытывать блаженство, выходя за рамки реальности. Мания величия только обещает это, но очень редко выполняет.

Еще одна проблема мании величия заключается в том, что она заставляет сомневаться в работе и успехе, обесценивает их, если они даются слишком легко. «Если мне это ничего не стоило, значит, не получилось ничего хорошего» — примерно так думает перфекционист. Трудно представить себе более разрушительный подход.

Информация о том, что питательная среда для перфекционизма — мания величия, ошарашивает перфекционистов. Ведь они привыкли думать, будто их проблема в низкой самооценке. Но именно мания величия вызывает чувство стыда и низкую самооценку. Она заставляет ставить цели и выбирать условия, которым писатель не может соответствовать.

2.3. Перфекционисты придают результату больше значения, чем процессу

В книге «Война за креатив» Стивен Прессфилд так описывает окончание своей работы:

На сегодня довольно. Все, что я сделал, копирую на диск и отношу его в бардачок своей машины — на случай, если произойдет пожар. Выключаю компьютер… Сколько же страниц я написал? Не важно. Хорошо ли получилось? Я даже не думаю об этом. Главное — сегодня я преодолел сопротивление.

Продуктивные писатели привыкли доверять себе и своему творческому чутью, зная, что оно направит их туда, куда нужно. Даже Флобер, борец за качество и le mot juste16, говорил: «Успех должен быть следствием, а не целью», имея в виду, что он должен вытекать из творческого процесса.

Перфекционисты, наоборот, придают слишком большое значение 1) качеству и количеству написанного и 2) внешнему признанию или результату, который надеются получить (раздел 2.4). И все это, конечно, меряется величественными мерками. Сосредоточенность на продукте — способ контролировать результат — распространенная и понятная реакция на страх. Если вы с ужасом ожидаете провала и полагаете, что его последствия будут катастрофическими, то вполне естественно, что вам хочется сделать все, чтобы избежать этой участи. (Это тоже симптомы психологической травмы. Подробности в разделе 2.9.)

Некоторые писатели используют счетчики слов и другие методы измерения своей продуктивности, но делать это стоит только тогда, когда вы преодолели перфекционизм. Иначе вы будете ставить перед собой нереальные цели, измеряемые количеством слов, и критиковать себя за то, что не смогли их достичь. Даже те писатели, которые ставят перед собой различные цели, в процессе работы забывают об этом, уделяя основное внимание процессу творчества (раздел 2.16).

2.4. Перфекционисты слишком ориентируются на признание окружающих и внешние признаки успеха

Перфекционистам свойственно задумываться над следующими вопросами: как быстро продастся моя книга? Удастся ли продать миллион экземпляров? Заработаю ли я на этом миллион долларов? Напишет ли о ней пресса? В реальности редкая книга достигает подобного успеха, а сам успех — это зачастую дело случая. (Иногда даже самые чудесные книги не продаются. Или продаются, но получают отвратительную рецензию от бестолкового обозревателя.) Ожидание успеха — не только серьезный отвлекающий фактор, оно чревато огромным разочарованием.

Я не против амбициозных целей — наоборот. Проблемы начинаются, когда вы ставите их, не разработав стратегии, не подготовившись к необходимым вложениям и жертвам, а ваши представления далеки от реальности (например, вы полагаете, что для достижения успеха не нужна удача). Тот, кто намерен написать бестселлер, значительно увеличит свои шансы, придерживаясь проверенной формулы, используя все имеющиеся связи и вкладываясь в рекламу и продвижение. Хотите вы делать все это или не хотите, — а я не говорю, что эта стратегия плоха, хотя оказывается, что большинство людей, которые мечтают написать бестселлеры, не желают заниматься всем этим, — вам нужно прояснить для себя не только мотивы и цели, но и план действий (раздел 8.6).