Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества - Стэнли Милгрэм Страница 76

Один вопрос, которым задавались еще Лебон, Сигеле и Фрейд и который актуален и до сих пор, касается утверждения, что толпы иррациональны. Это требует анализа. Во-первых, мы вправе спросить, что имеется в виду под иррациональностью. Критериев по меньшей мере три: (1) как только поставлена цель, задействуются разумные и действенные способы ее достижения, сама цель приемлема и человечна и (3) совершаемые действия внутренне непротиворечивы.

Таким образом, прежде чем приписывать толпе иррациональность, нужно учесть определенные черты ситуации толпы:

1. Возможности реакции у толпы как у собрания людей резко ограничены. Отдельный человек может выражать свои мысли и чувства в личном общении сколь угодно тонко и детально, однако толпа в целом располагает ограниченными языковыми средствами. Она может поддерживать утверждения криками и аплодисментами или реагировать на них выражением отрицательного отношения (шиканьем, улюлюканьем, отсутствием аплодисментов). (Единственная возможность коллективного выражения сложных лингвистических суждений – это лингвистические формы, известные всем собравшимся, вроде присяг, речевок или даже песен. В остальных случаях выражения в толпе должны оставаться простыми и ограничиваться несколькими выражениями согласия или протеста. Присяга составляется ради коммуникации в толпе. Ритуал приобретает особое значение именно потому, что последовательность действий известна всем заранее и, таким образом, все могут участвовать в ней одновременно.) Учитывая, что у толпы есть только два фундаментальных модуса ответа (положительный и отрицательный), человек в толпе может вполне рационально соглашаться с высказываниями, которые при более детальном анализе содержат противоречивые элементы, потому что он в общем и целом согласен с этими высказываниями. В толпе из 30 тысяч человек не так уж просто уточнить свою точку зрения.

2. Когда толпа «поддерживает» полностью противоречивые утверждения, нам следует задаться вопросом, кто в толпе реагирует на какие утверждения – одни и те же люди или все же разные. Может быть, разные суждения поддерживают разные подгруппы? Это едва ли говорит об иррациональности – налицо просто обычное распределение мнений в группе. Пока авторы научных трудов продолжают писать «Толпа жарко поддержала утверждение Х, а затем иррационально одобрила противоречащее ему утверждение Y», не конкретизируя, какие элементы толпы поддержали Х, а какие Y, и были ли это одни и те же люди, говорить о непоследовательности и иррациональности невозможно.

3. Поскольку общепринятые представления о поведении рушатся и инциденты, связанные с толпой, происходят не по плану, участники толпы обнаруживают, что больше не могут действовать исходя из привычных и удобных общепринятых шаблонов. Зачастую отдельному участнику толпы приходится быстро реагировать на новые для него ситуации и обстоятельства, с которыми он раньше никогда не сталкивался. Задним числом, когда времени для анализа достаточно, некоторые подобные поступки могут показаться хаотичными и нерациональными, однако участник толпы редко располагает достаточным временем для анализа и может позволить себе холодные рассуждения.

Иногда показателем иррациональности толпы считают ее эмоциональность, однако Тернер и Киллиан (Turner and Killian, 1957) справедливо возражают, что эмоция и рациональность далеко не всегда исключают друг друга (p. 17):