Индивидуальное психологическое консультирование. Теория, практика, обучение - Елена Мартынова Страница 7

Рассмотреть эту проблему можно, используя для сравнения вышеуказанных понятий критерии, предложенные отечественными и зарубежными авторами (Ю. Алешина, Р. Джордж, Т. Кристиани):

● цели;

● время;

● место;

● клиенты;

● условия осуществления деятельности и методы;

● требования к специалистам.

Цели. Обычно в качестве цели консультирования называется помощь людям в решении задач развития. Зарубежные теоретики утверждают, что подростки и молодые люди обычно получают помощь в форме консультирования. А вот взрослые люди с теми же проблемами скорее нуждаются в психотерапии – прежде всего потому, что их проблемы носят более глубокий характер, а отношения достаточно разнообразны. Однако утверждение о различиях в глубине проблематики кажется достаточно спорным. Известно, что дисфункциональная семья (а сегодня таких семей очень много) отрицательным образом влияет на становление и развитие личности ребенка. Уже к подростковому возрасту человек может иметь значительное количество проблем, что подтверждает сегодняшняя социальная ситуация, в которой присутствуют подростковый алкоголизм, наркомания, токсикомания, игровая и компьютерная зависимости, суициды, побеги из дома и т. д. Таким образом, вряд ли справедливо говорить о меньшей глубине подростковых и юношеских проблем и сравнивать их с проблемами взрослого человека.

Кроме того, некоторые отечественные авторы разделяют консультирование и психотерапию в соответствии с локусом жалоб клиентов. Ю.Е. Алешина (Алешина, 2005, с. 12) отмечает, что клиент психолога-консультанта обычно обвиняет других в своих проблемах, например: «Мой супруг меня не понимает», «Мои родители вечно ругают меня», «Мой муж совершенно не занимается с ребенком» и т. п.; тогда как клиент психотерапевта осознает собственную ответственность за свои жизненные трудности и предъявляет запросы другого рода: «Я постоянно чувствую раздражение в адрес собственного ребенка», «Мне кажется, что я сильно отличаюсь от других людей своей неуверенностью и застенчивостью», «Я хочу изменить свои отношения с родителями, научиться спокойно реагировать на их выпады против меня» и т. д. Это различие, как правило, свидетельствует о том, что человеком уже проделана определенная внутренняя работа по анализу своего характера, рефлексии своего эмоционального состояния и, возможно, некоторых жизненных проблем. Это же различие предполагает, что у клиента сформирована внутренняя готовность к более глубокой работе со своим внутренним миром, со своей личностью. Однако значительная часть психологов-практиков утверждают, что запросы с внешним локусом являются не чем иным, как классическим «ложным запросом»{ Классический «ложный запрос» – запрос, в котором звучит просьба переделать, изменить или повлиять не на автора запроса, а на другого человека – супруга, родителя, ребенка, друга, сослуживца и т. п.}, а задачей психолога-консультанта становится помощь в переформулировании этого запроса таким образом, чтобы локус переместился в область ответственности клиента. Например: «Что же я делаю такого, что мы с мужем не можем найти общий язык?», «Как мне защитить свои потребности от собственных родителей?», «Могу ли я отдать часть ответственности за воспитание ребенка своему мужу?» и т. п. Только такая работа может считаться эффективной. Было бы неправильным считать, что решение подобных проблем требует анализа только актуальных ситуаций из жизни клиента. Невозможно изменить установки клиента, не анализируя его детско-родительские отношения, его психотравмы, его привычные эмоциональные состояния и поведенческие паттерны. Именно этим и занимается психотерапия.

Время. Традиционно считается, что психотерапевтическое воздействие более длительно, продолжительность его измеряется месяцами или даже годами. Можно предположить, что традиция эта связана с психоанализом в том ортодоксальном виде, в котором его проводил и описывал Фрейд. С такой же длительностью вел свою клиент-центрированную терапию и Роджерс. И наоборот, есть мнение о том, что консультирование краткосрочно (это может быть даже единственная встреча). Однако к настоящему моменту темп жизни человечества вырос так значительно, что изменений в эмоциональном состоянии, отношениях, здоровье, своем характере человек не может ждать годами. Человек хочет изменений быстрых, практически мгновенных. И в угоду этому желанию появились соответствующие техники, методы и даже направления психотерапии. Среди них НЛП, гештальттерапия, психодинамическая терапия, Эриксоновский гипноз. Из совсем новых – краткосрочная позитивная терапия (терапия, фокусированная на решении, по Стиву де Шезеру); терапия нового решения Гулдинга; провоцирующая тревогу краткосрочная терапия; краткосрочная терапия, центрированная на решениях (основанная на Эриксоновском гипнозе). Все эти направления работают достаточно быстро и в течение нескольких недель или месяцев (от 6 до 20 сессий) обеспечивают у подавляющего большинства клиентов начало тех изменений, за которыми они приходят, или даже их полное осуществление. Иногда даже одна удачная сессия открывает для клиента начало новой жизни.

Многие из перечисленных выше подходов объединяют идеи сотрудничества клиента и терапевта, отказа от борьбы с сопротивлением, исследования феноменологии клиента, избегания анализа прошлого и фокусировки на настоящем и будущем, а также принятия решений и обсуждения происходящих изменений. «Мы говорим не о проблемах, а о решениях», – утверждают психотерапевты данных направлений. При этом они подчеркивают, что краткосрочность является не целью, а естественным результатом следования основным принципам данного направления. Важным в краткосрочной психотерапии становится стремление сокращать сроки лечения, чтобы избавить пациента от перекладывания ответственности за свою жизнь, за свое здоровье на психотерапевта, от «бегства в психотерапию» или развития «психотерапевтического дефекта» (такие ситуации возможны при долгосрочной терапии, когда клиент, погруженный в самоанализ, избегает встречи с реальной жизнью, реальными отношениями, формируя у себя зависимость от своего психотерапевта и устойчивое представление о себе как об «ущербной» личности). Но насколько постоянными в жизни и личности клиента могут быть изменения, произошедшие в течение одного-двух месяцев встреч с психологом? – ответить на данный вопрос достаточно сложно.

Место. Пожалуй, это тот критерий, по которому различия все-таки можно выявить. О психотерапии говорят применительно к клинике (имеется в виду, что в клиниках практически не используют консультирование, и любая психологическая помощь, оказываемая там, будет называться психотерапией). Пациенты клиник получают психотерапию по назначению врача независимо от того, хотят они этого или нет, готовы ли они к этому. Некоторые зарубежные авторы именно внутреннюю личностную готовность к изменениям считают определяющей для начала личностно ориентированного психотерапевтического воздействия. Для медицинской же психотерапии личностная готовность является желательной, но не обязательной. Именно этим фактором определяется директивность клинического психотерапевтического воздействия. Однако сегодня можно говорить о том, что и в клинике выделяется группа пациентов, внутренне готовых к личностным изменениям. Собственно, уже на начальном этапе психотерапии (и в клинике, и вне ее) профессионалом могут быть созданы определенные условия для осознания пациентом степени личной ответственности за происходящее в его жизни и пробуждения желания и стремления изменить что-либо в себе для улучшения качества своей жизни.