Синдром Золушки. Как избавиться от комплекса хорошей девочки - Анна Шехова Страница 7

Наша психика достаточно гибкая, особенно в детстве. Посмотрите, как легко любой ребенок переходит от переживания радости к состоянию горя и наоборот. Он может рыдать навзрыд, а уже через пять минут, увидев протянутую игрушку, заливаться радостным смехом. И все это абсолютно искренне. Дело в том, что ребенок живет исключительно настоящим моментом. Представления о времени у него не существует. Мама, вышедшая из комнаты, покинула его навсегда, и он безудержно плачет по этому поводу. Но если мама рядом, гладит по голове и дает игрушку, то это состояние также воспринимается как вечное. И ребенок смеется так заразительно, что улыбаться начинают все вокруг.

С возрастом мы обретаем представление о времени и теряем способность к такому моментальному переключению. Мы понимаем, что любые события преходящи, и начинаем более трезво оценивать потери и приобретения. Это естественный процесс, подразумевающий изживание детского инфантилизма, поскольку ребенок все-таки беспомощен: он не может контролировать свои эмоции. Он легко переключается с одного настроения на другое, но только благодаря воздействию неких внешних факторов – ласковой маминой руки, игрушки, леденца. Взрослый человек не способен на подобную непосредственность, зато свои игрушки он может не только получать в подарок, но и самостоятельно мастерить.

Здоровый процесс взросления проходит несколько стадий. Сначала мы уходим от нашего детства – оставляем в прошлом детские привычки, перерастаем детские слабости, побеждаем детские страхи. Но в какой-то момент приходит время вернуться к своему детству, вспомнить и воскресить те важные и ценные навыки, которые были даны нам от рождения. Кстати, у многих писателей в зрелом возрасте так или иначе прослеживается мотив встречи со своим детством.

Чтобы стать счастливыми, нам нужно заново познакомить своего Внутреннего Ребенка и Внутреннего Взрослого и создать их творческий союз.

Что может дать Внутренний Ребенок нашему Взрослому? В первую очередь яркость эмоций и способность радоваться. Причем способность радоваться не встрече с мужчиной мечты или успешному проекту (с этим мы и так неплохо справляемся), а повседневным мелочам.

Многие мои знакомые жалуются, что с возрастом они утратили остроту переживаний, свойственную им в детстве.

– Вот раньше полет на самолете вызывал такой восторг! Это было настоящим приключением! А сейчас полет как полет. Обычное дело. Приятно, комфортно, но никаких особых эмоций.

Способность радоваться – это, с одной стороны, свойство, присущее каждому из нас от рождения. С другой – некий венец мудрости, к которому приходят долгим тернистым путем. Дело в том, что эта способность непосредственно завязана на наше пребывание «здесь и сейчас». Дети обладают ей как природным даром. Но взрослый человек также может ее развить или скорее – воскресить. По сути, именно этому учат большинство религий мира. «Здесь и сейчас» – говорят последователи Будды. «Будьте как дети», – говорил Иисус.

Мне в связи с этим вспоминается отличная буддийская притча.

Один дзэнский монах был при смерти. Пришел последний день, и он объявил, что этим вечером его не станет. Стали собираться последователи, ученики, друзья. Один из его старых учеников, услышав, что мастер вот-вот умрет, побежал на рынок. Кто-то спросил:

– Мастер умирает в хижине, почему ты бежишь на рынок?

Старый ученик сказал:

– Я знаю, что мой мастер любит определенный вид пирожных, я иду купить такое пирожное.

Найти пирожное было трудно, но в конце концов это удалось. Он прибежал с пирожным.

Все беспокоились – похоже было, что мастер кого-то ждет. Он открывал глаза и оглядывался, снова закрывал глаза. Когда пришел ученик, он сказал:

– Хорошо, ты пришел. Где пирожное?

Ученик достал пирожное. Он был очень рад, что мастер его попросил. Умирающий мастер взял в руку пирожное. Но его рука не дрожала. Он был очень стар, но его рука не дрожала. Кто-то спросил:

– Ты так стар, ты на грани смерти. Вскоре тебя покинет последнее дыхание, но твоя рука не дрожит.

– Я никогда не дрожу, – ответил мастер, – потому что во мне нет страха. Мое тело состарилось, но я по-прежнему молод и останусь молодым, даже когда тела не станет.

Затем он откусил кусочек, стал есть пирожное. Кто-то спросил:

– Каково твое последнее послание, мастер? Вскоре ты покинешь нас. Что бы ты хотел, чтобы мы запомнили?

Мастер улыбнулся и сказал:

– Ах, это пирожное восхитительно! ^[1]