Memento. Книга перехода - Владимир Леви Страница 62
Memento. Книга перехода - Владимир Леви читать онлайн бесплатно
Все, что только можно сделать для вашего друга, вы делаете, просто общаясь с ним и разделяя его горе. Да, нередко случается, что друзья и близкие человека, оказавшегося в таком положении, теряются и робеют от ощущения какого-то невыполнимого долга и беспомощной виноватости – утешить-то нечем, помочь – нечем. Многих это ощущение заставляет малодушно уходить от встречи с несчастным, уклоняться от общения, отдаляться. (Тут, конечно, и страх еще – от напоминания о близости бездны, которая стережет всех и каждого.) А всего-то нужно – приблизиться. Отодвинуть на время свое «я» – и быть вместе с человеком, просто быть вместе. Как только приближение произойдет, страх и гнет непонятной вины уйдут. Останется человеческое общение.
Вам это легко: Антона вы знаете лучше остальных. Найдется и чем помочь – и подсказкой, и делом, если понадобится. А ему понадобится наверняка. Горевать будет некогда – на руках крошка. Нужно спешно налаживать быт, кормление, уход за младенцем. А дальше жизнь покажет и подскажет. Важно, чтобы она продолжалась, жизнь.
Спасибо вам за заботу о друге.
Ответ на ответ.
ВЛ, Антон вышел на работу оформлять документы для получения страховки… Плачет часто, но я поняла: выдержит. Хотя рана страшна, и страдание почти невыносимо – он оживляется, когда рассказывает, как купали сына, как сынок спал ночью, как покушал… Закрутил вихрь дел – оформление кучи бумаг, покупка вещей для ребенка… Сынок – его спасательный круг.
Счастье – это не суррогат жизни. Это сама жизнь, открытая глубине, со всеми ее бедами, но и с той силой, которую дает глубина. Бог, скрытый в глубине, не страхует нас от несчастий, но он дает силу переносить несчастья и, потеряв всё, начинать жизнь заново. Продолжая путь, мы опять должны войти в темное ущелье, но знаем, что выйдем снова на свет и обрадуемся свету и эту радость будем нести сквозь тьму – до следующего взрыва света.
Об этом нужна отдельная невозможная книга.
Невозможная ни для написания, ни для прочтения – боли в ней будет больше, чем можно выдержать. И все же нужна.
Мало-помалу книга эта у меня складывается из очного и письменного общения с теми, кого постигло. Закон этого общения краток и подобен другим случаям горя: быть вместе.
Не утешать. Просто быть вместе. Быть здесь, рядом. Душа к душе. Говорить о чем угодно. Или не говорить. Просто быть вместе и разделять боль.
Зачем?.. Смысл?.. Разделенная боль этой потери не уменьшается. Наоборот, боли становится больше. Вот – открытая, поведанная, отданная тобой, она есть уже и в другом существе, мучает и его. А в тебе?.. А в тебе сколько было боли, столько и остается: беспредельная бесконечность; боль даже усиливается, как утренний шторм, зверски неутолимая, бьется о берега безысходности.
Вот что важно, неимоверно важно: из разделенной боли уходит яд одиночества, адский, безумный яд. Разделенную боль принимает не только разделивший ее, но и Кто-то незримый, все боли мира вмещающий и преобразующий в световую энергию… В это можно не верить, считать благостной чушью. Но невозможно не чувствовать: разделенная боль, не слабея, даже тысячекратно усиливаясь, спасительно держит душу и лечит мир. И поэтому жизнь продолжается. Продолжается боль и продолжается жизнь.
ВЛ, мне 33 года. Месяц назад у меня погиб сын 9 лет – сбило машиной. Шел из школы, года полтора уже ходил самостоятельно, пошел не по обычному пути. Из-за высокого сугроба не увидел машины. Могла его встретить, была недалеко, но дни предновогодние – пошла в магазин… Не уберегла.
Очень тяжело, очень… Иногда немного отпускает… Шевелюсь, на работу вышла на двадцатый день. Работаю в музыкальной школе. Миша туда тоже ходил. С детьми надо разговаривать и улыбаться. Есть еще младший сын 5 лет, муж, который меня поддерживает, дома надо что-то делать… Мама, папа живы… Стала больше к ним ходить. Больше времени стала проводить с бабушкой, у нее рак уже 14 лет, не оперировалась, метастазы, да и зрение потеряла недавно. Но держится, ест, таблетки пьет, себя обслуживает, с Димкой моим играет лучше всех. Недавно говорит мне: «Я все жду, когда у меня наступит созерцательная старость». И смешно нам стало, потому что к ней это никак не применимо, на все остро реагирует.
Все мы были некрещеные, кроме моего мужа. Недавно покрестились – говорят, нужно это, чтобы молитвы доходили. Мама и бабушка креститься уже не будут (60 и 83 года). Мама, когда мне было 6 лет, тоже попала в автокатастрофу, но выжила…
Помогла в чем-то статья Толстого о страдании, нашла на одном сайте. Раньше я с такой остротой не замечала, столько горя у людей. Все эти природные катаклизмы, теракты… А сколько больных детей… Неужели такой ценой надо было мне заплатить, чтобы увидеть все это, всех касающееся, всеобщее?
И еще хотела у вас спросить… Не могу вспоминать, как все было раньше, и плачу редко. Почему?.. Понимаю, мало времени еще прошло…
С мужем почти не говорим, боимся друг друга тревожить. Только когда он к следователю ходит, я что-то спрашиваю. Он вообще не очень разговорчивый. Вижу, плачет. Я только после поминок его спросила (выпила немного, очень плохо было) – ты меня не бросишь? Я тогда в полной уверенности была, что все из-за меня, да и сейчас… А он каждый день говорит, что любит. Сижу сейчас и плачу.
Из лекарств пили в первые дни корваллол и глицин. Потом 2 недели пила афобазол, сейчас перестала. Муж тоже немножко попил. Он вообще старается держаться, английским занимается, у них на работе документация на английском… С Димой смотрят обучающие программы, как с Мишей смотрели. А еще зачем-то купил пневматический пистолет, стреляет дома, когда нет никого… Я этого боюсь…
Казню себя еще и за то, что этим летом сделала аборт… Казалось, что ничего не успеваю, сил физических не хватает, беременность вторая была с осложнениями, зрение очень плохое, без помощи не справилась бы, а мама занята с бабушкой, у папы инвалидность…
Все вместе иногда превышает силы.
Молюсь, как могу. Ночью просыпалась, не могла спать, потом стала молиться и засыпать. Иногда забудешься и думаешь: «Этого не может быть, чтобы Миши нашего не было»…
Посоветуйте, пожалуйста, что можно почитать и где взять силы все вытерпеть.
Старалась не слишком эмоционально, извините, если получилось наоборот.
Аня, ничуть не слишком.
Ваше письмо – письмо сильного человека. Горе безмерно, боль невместима. Вы выносите это так, как можно пожелать всякому и всякой, оказавшимся в таком положении. Не замкнулись в страдании, напротив – открылись страданиям других, это решающе важно. Выстоите, уверен.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments