Прекрасные мелочи. Вдохновляющие истории для тех, кто не знает, как жить дальше - Шерил Стрэйд Страница 61

– Глянь, твоя вещичка нашлась, – небрежно сказал парень, указывая на чехол с таким видом, будто он тут ни при чем.

– Хорошо, – кивнула я. – И зачем ты его стянул? – спросила снова, но он опять отрицал свою причастность к воровству.

Был солнечный осенний день. Несколько парней сидели со мной на ступеньках веранды, рассказывая байки из своей жизни. Тот парнишка, который стянул мой футляр, закатал рукав и вытянул руку, демонстрируя свои бицепсы. И более воинственным тоном, чем все прочие, заявил, что блестящие цепочки, которые он носит на шее, сделаны из чистого золота.

– Так зачем же ты стащил мой футляр? – снова спросила я его через некоторое время, но он опять отнекивался, хотя на этот раз «изменил показания», сказав, что взял его только на время, потому что собирался зайти домой за деньгами, но в итоге передумал его покупать.

Мы еще немного поболтали о том о сем, и под конец на веранде остались вдвоем. Он рассказывал мне о матери, с которой виделся редко, и о братьях и сестрах, которые были намного старше него; о том, какую крутую тачку собирался купить, как только ему исполнится шестнадцать.

– Ну, так зачем ты стянул у меня футляр? – спросила я снова, и на сей раз он не стал отпираться.

Вместо этого он уперся взглядом в землю и сказал очень тихо, но отчетливо:

– Потому что мне было одиноко.

Считаные разы в своей жизни я видела, чтобы кто-то был так же откровенен и обнаженно честен, как этот парнишка сейчас. Когда он это произнес, я чуть со ступенек не упала.

Я часто думала об этом подростке в последние пятнадцать лет – возможно потому, что, рассказав мне о себе, он кое-что рассказал и обо мне самой. Когда-то я тоже воровала вещи, как ты, Отчаявшаяся. У меня возникало необъяснимое желание взять то, что мне не принадлежало. Просто не могла удержаться от соблазна. Я стащила голубые тени для глаз у своей двоюродной бабушки в Филадельфии, красивый свитер у школьной подруги, куски мыла в цветных обертках из ванных комнат едва знакомых людей, фигурку белой собачки со свесившейся набок головкой и многое другое.

Ко времени знакомства с одиноким парнишкой на гаражной распродаже я не воровала уже много лет, но, как и тебя, меня преследовали украденные вещи. Я не желала никому причинять вреда, но, как это ни ужасно, не могла преодолеть себя. И, что еще хуже, побуждение брать чужое не ушло совсем из моей жизни, правда, стало проявляться реже, хотя я пытаюсь противостоять этой мании с восемнадцати лет. Я не знала тогда, что меня заставляет красть вещи, да и теперь не могу толком понять, тем не менее объяснение «потому что мне было одиноко» – кажется наиболее убедительным.

Думаю, тебе тоже было одиноко, горошинка моя. А одиночество – не преступление. Возможно, происходившее с тобой в те годы, когда ты воровала и лгала, было следствием огромной черной дыры внутри тебя. Ты заполняла эту пустоту, запихивая в нее чужие вещи и сочиняя небылицы, и на бессознательном уровне надеялась, что твои поступки заставят эту дыру исчезнуть. Но она не исчезала. Ты пришла к пониманию причин происходящего и нашла способ начать исцеляться.

Тебе нужно двигаться дальше. Прощение – следующий шаг, и ты остро осознаешь это. Не думаю, что твой путь к целостности заключается в возвращении к истокам. Людям, у которых ты воровала, нет нужды в твоих признаниях. Им нужно, чтобы ты перестала терзаться из-за былых грехов, потому что теперь это потеряло всякое значение. Не знаю, почему груз былого давит на тебя до сих пор, но, как мне представляется, это каким-то образом связано с той историей о тебе, которую ты рассказываешь самой себе.

Рассказы, которые мы создаем в оправдание своих поступков и решений, в значительной степени формируют нас. Они помогают понять происходящее и объяснить свою сложную жизнь. Вероятно, причина, по которой ты пока не готова простить себя, кроется в живучести ненависти к себе. Возможно, не-прощение себя – оборотная сторона медали «укради это немедленно». Если бы ты простила себя за совершенные плохие поступки, стала бы ты от этого хуже или лучше? Ты постоянно проклинаешь себя за воровство и ложь, но делает ли это тебя хорошим человеком?

Мне тоже не нравится воровская часть собственной истории. Меня мучили сомнения, стоит ли упоминать о ней. Это случилось впервые за всю мою жизнь. Раньше я писала о других совершенных мною «дурных поступках» – о неразборчивости в сексе и наркотиках; но воровство кажется мне более тяжким прегрешением, потому что рассказ о том, что я когда-то воровала, не вяжется с образом того человека, каким мне хотелось бы предстать перед тобой.

Но я такая, какая есть. И я простила себя за это.

С той поры прошли годы; я давно освободилась от мании воровства. Однажды я сидела у реки. Глядя на воду, вдруг поймала себя на мысли об украденных вещах. Машинально я стала срывать травинки – по одной на каждую чужую вещь – и бросать их в воду. Я прощена, думала я, выпуская из пальцев стебелек, обозначавший сворованные голубые тени для глаз. Я прощена, я прощена – падали травинки как знаки фарфоровой собачки и красивого свитера… и т. д., пока я не пустила все свои скверные поступки плыть по течению. И повторяла «я прощена» столько раз, пока не ощутила внутренней легкости.

Это не означает, что я избавилась от искуса воровства навсегда. Прощение не сидит на месте, поджидая тебя, точно красивый парень в баре. Прощение – это старый толстяк, которого приходится тащить на себе в гору. Придется твердить «я прощена» снова и снова, пока это не станет той историей, в которую ты поверишь, Отчаявшаяся. Надеюсь, именно так и будет.

Не знаю, что сталось с тем парнишкой. Хочется верить, что ему удалось изжить свои недостатки. Футляр от фотоаппарата, который он тогда у меня украл, лежал на столе, когда я закрывала свою распродажу.

– Хочешь, возьми себе, – предложила я, протягивая ему футляр.

Он взял его из моих рук и улыбнулся.