Гипноз. Скрытые глубины. История открытия и применения - Робин Уотерфилд Страница 6

О гипнозе можно сказать точно только то, что это не сон. Правда, слово происходит от греческого hypnos, означающего «сон», но применяется лишь постольку, поскольку сон является ближайшей аналогией гипнотического состояния среди известных нам ощущений. Однако между гипнозом и сном есть существенные различия, главное из которых состоит в том, что, несмотря на транс, ваши органы чувств воспринимают внешние воздействия, например, голос гипнотизера, и к тому же вы можете поддерживать связный разговор. Более того, вы настолько сконцентрированы на голосе оператора, что не отвлекаетесь на разную, обычно привлекательную, ерунду. И в этом смысле ваше состояние находится гораздо дальше от сна, чем обыкновенное бодрствование, и скорее сравнимо с повышенной бдительностью.

Чаще всего противоречия возникают при употреблении слова «гипнотизм». Практически в каждой прочтенной мною работе существует ссылка на шотландского врача Джеймса Брейда (James Braid), предложившего данный термин в книге «Нейрогипнология» («Neurypnology», 1843) [10]. Хотя и это и не совсем точно, ибо Брейд годом раньше уже использовал термин «гипнотический сон» в открытом письме к преподобному Хью Мак-Нэйлу 4 июня 1842 года. В этом письме он пытается защитить себя от обвинений в сатанизме, выдвинутых Мак-Нэйлом (без прямого указания фамилии Брейда), и провести различие между гипнозом и предшествовавшим ему животным магнетизмом, который, по его заявлению, основан на «бессмысленном предположении, не подтвержденном фактами». Там же Брейд дополнительно описывает «оцепенение», в котором оказывается индивид, как «гипнотический сон».

Но хотя именно Брейд популяризовал «гипнотизм» в англоговорящем мире и, по всей видимости, придумал его вполне самостоятельно, сам термин появился на тридцать пять лет раньше во Франции и стал излюбленным выражением одного французского писателя Этьена Феликса д’Энэн де Кувиллер (1755–1841), классического месмериста, издававшего в 1820–23 годах популярный журнал «Успехи животного магнетизма». Позже, когда гипнотизм стал больше ассоциироваться не со сном, а с помешательством, Брейд пожалел о введенном обозначении. Тогда он выдумал еще один термин — «моно-идеизм», которым никто никогда не пользовался. По той же причине, раз гипноз не является формой сна, некорректно говорить о выходе из транса как о «пробуждении»; такое употребление свойственно всем эстрадным гипнотизерам и их литературным двойникам. Некоторые современные специалисты предпочитают термин «дегипнотизация», но готов побиться об заклад, что и он тоже не приживется.

История гипнотизма похожа на приключенческий роман. Среди всех видов живых существ только мы, люди, наделены любознательностью. Мы взбираемся на горные вершины, исследуем глубины космоса и океанов, расщепляем атом, подстрекаемые одной только мыслью: «Что же из этого получится?», а потом нам приходится отвечать за результаты своих действий. Зато в моменты опасности мы загоняем любознательность поглубже, рискуя погрузиться в болото застоя, или предпринимаем безуспешную попытку обратить время вспять. На протяжении многих лет гипноз был основным методом исследования глубин разума, остается он таким и теперь, поскольку о некоторых механизмах собственных психической деятельности и рассудка мы знаем, увы, до сих пор меньше, чем о строении и движении Луны. Итак, не желая прослыть дешевым балаганным гипнотизером, — надеюсь, ваши веки еще не отяжелели, — хочу пригласить вас в занимательное путешествие по истории гипноза.