Быть жертвой. Природа сексуального насилия - Юрий Антонян Страница 59

Это типичная ситуация для многих внутрисемейных конфликтов: доминирующая жена и покорный муж, уходящий от ее жестокого контроля в пьянство и начинающий компенсировать свою подчиненность насилием, когда находится в нетрезвом состоянии. Однако этого недостаточно для понимания особо тяжких преступлений, в том числе убийства собственного ребенка, совершенных А. Совершенно очевидно, что уход жены оба раза воспринимался им крайне болезненно как обрыв главной нити, соединяющей его с жизнью. Поэтому ее потеря для него полная катастрофа, особенно если вспомнить его нелюдимость, замкнутость, если учесть, что жена была единственной женщиной, с которой он мог удовлетворить свои сексуальные потребности. Потеряв с уходом жены все, А. стал все вокруг себя уничтожать, и создается впечатление, что он как бы поставил на своей жизни точку.

Данная ситуация, названная нами типичной, часто является оболочкой не только и даже не столько сексуальных, сколько межличностных психологических отношений в более широком плане. Мы имеем в виду те нередкие в жизни случаи, когда супруги скованы единой цепью ненависти и вражды и в то же время не могут обойтись друг без друга. Подобные очень сложные отношения заканчиваются убийством одного из них, в связи с чем возникает немаловажная задача – понять, почему такая ситуация возникла. Чтобы пояснить, что имеется в виду, приведем пример из книги Ю.В. Голика «Случайный преступник».

Т., по профессии учительница, предстала перед судом за убийство своего мужа, который, как установлено следствием, на протяжении 18 лет совместной жизни постоянно пьянствовал, издевался над женой и детьми, оскорблял их и избивал, часто менял место работы (в деле имеются четыре характеристики с разных мест работы, все крайне отрицательные). В деле собран ряд характеристик и на Т. с разных мест работы более чем за 20 лет. Во всех она характеризовалась исключительно положительно, отмечались ее прекрасные деловые качества и чисто человеческие черты характера, умение работать с людьми и указывалось на отрицательное поведение мужа.

Автор делает однозначный вывод, что во всем виноват убитый, а Т. является «случайной» преступницей. Между тем многие обстоятельства этого дела вызывают большие сомнения в правильности такого вывода, но, конечно, не в том, что он виновен в убийстве, а в том, что только его аморальными действиями была создана та ситуация, которая закончилась столь трагически.

Анализ материалов аналогичных уголовных дел говорит о том, что жесткое доминирование в семье жены нередко способствует алкоголизации мужа, который в состоянии опьянения путем насилия пытается восстановить свой мужской статус и тем самым компенсировать переживания, возникшие в связи с подчинением женщине. В данном же деле совсем непонятно, почему в течение 18 лет Т. не порвала отношений с мужем. Факт столь длительной брачной связи в условиях непрекращающихся конфликтов позволяет предположить наличие постоянно актуальной социально-психологической зависимости между ними, препятствующему разрыву. Уместно допущение, что Т. не уходила от мужа, чтобы иметь возможность «командовать» им, а он – чтобы не лишаться руководства в жизни, хотя и травматичного для него. К тому же алкоголизация всегда ведет к сужению круга адаптирующих каналов, и жена часто остается единственным или наиболее значимым из таких каналов, утрата которого непереносима.

Однако самое главное: почему Т. из всех возможных вариантов выхода из создавшейся длительной конфликтной ситуации избрала наиболее опасный – убийство? Дело в том, что ни одна, даже самая сложная, ситуация не предопределяет только единственный и только противоправный способ ее разрешения; иными словами, нет ситуаций, которые способствовали бы исключительно преступному поведению. У Т. были различные возможности выйти из конфликта: уйти от мужа, просить о принятии к нему мер административного и уголовно-правового воздействия и т. д. Для ответа на этот вопрос необходимо глубокое психологическое исследование ее личности, всего жизненного пути, особенно условий воспитания в родительской семье.

Теперь рассмотрим один из самых распространенных мотивов сексуальных убийств – так называемую ревность. Слова «так называемую» здесь не случайны и приводятся потому, что слишком часто ревностью называют такие личные переживания, которые никакого отношения к ревности не имеют. Например, классическим случаем убийства из ревности некоторые криминологи и литературные критики называют убийство Карандышевым Ларисы в пьесе А.Н. Островского «Бесприданница». При этом убийца награждается такими чертами как безмерный эгоизм и себялюбие, частнособственническое отношение к любимой женщине и т. д. Между тем из самой пьесы отнюдь не вытекает, что он действительно любил Ларису, а его фраза «Так не доставайся же никому!» совсем не свидетельствует об этом чувстве. Когда он в последней сцене говорит ей о любви, она отвечает: «Лжете».

Чтобы правильно понять мотивы поступка Карандышева, его отношение к героине нужно анализировать не в рамках классического треугольника «Лариса – Карандышев – Паратов», а с учетом той конкретной социальной и социально-психологической ситуации, в которой развивается действие всей драмы, в которой живут и действуют ее персонажи. Кто такой Карандышев? Мелкий, бедный, невзрачный чиновник (о нем богатый купец Вожеватов говорит: «Он давно у них в доме вертится. Гнать не гнали, а и почету большого не было»), который выглядит еще более ничтожным в сравнении с богатым и блестящим барином Паратовым и его друзьями. Поэтому гораздо более обоснованно наше предположение о том, что убийство Ларисы было совершено не по мотиву ревности, а потому, что, отвергая Карандышева, она открыто продемонстрировала ему его социальную, личностную малозначительность, подкосив его тем самым и как мужчину. Естественно, что нанесенная ею психотравма была исключительно глубока.

Для того чтобы какие-то чувства назвать ревностью, необходимо тщательно исследовать и учесть особенности не только ситуации, в которой действуют люди, но и место, которое соответствующие переживания занимают в личности. Ревность, в том числе любовная, – это сомнение в верности и (или) страх потерять какое-то ценное благо. В интимных отношениях между мужчиной и женщиной это боязнь утраты другого, причем подлинной причиной утраты может быть не этот другой, а тот, который теряет. Эротическая ревность всегда сопровождается такими сложными реакциями и состояниями как зависть, боль, сомнение, ненависть, ярость, гнев, отчаяние, жажда мести и т. д. Но среди них особое место для понимания сексуальных убийств занимает повышенная тревожность, доходящая до уровня страха смерти, о разрушительной силе которой мы говорили выше.

Любовная ревность может возникать не только в связи с действительной изменой, но и с подозрением в ней, т. е. способна порождаться воображением. Она может быть кратковременной вспышкой или существовать длительное время, стать чертой характера, окрашивая все реакции данного человека. У ревности своя логика, которая не всегда считается со здравым смыслом, но от этого она ничуть не менее реальна. Например, можно ревновать к давно умершему человеку или к тому, кого «другой» может встретить, или к тому, кто никакого отношения к данной паре не имеет и т. д. Думается, что в этих случаях в психике ревнивца (ревнивицы) складывается некий образ, который как бы способен занять его (ее) место, а поэтому обладает некоторыми устрашающими чертами. В связи с такой угрозой принимаются упреждающие меры, иногда насильственные.