Как мы принимаем решения - Джона Лерер Страница 59

Однако сторонники жесткого подхода справились не лучше. Даже после того, как Горбачев начал процесс либерализации, они имели обыкновение недооценивать изменения в советской системе. Они говорили, что империя зла продолжает оставаться империей зла, а Горбачев — всего лишь орудие в руках политбюро. Они не могли представить себе, что в тоталитарной стране мог появиться настоящий реформатор.

Удручающе недостоверные предсказания обеих групп политических обозревателей заставили Тетлока превратить свое небольшое исследование в огромный экспериментальный проект. Он отобрал 284 человека, которые зарабатывали на жизнь, «комментируя или консультируя по вопросам политических и экономических тенденций» и попросил их предсказать будущие события. У него был большой список соответствующих вопросов. Будет ли Джордж Буш переизбран? Закончится ли политика апартеида в ЮАР мирным путем? Отделится ли Квебек от Канады? Лопнет ли интернет-пузырь? В каждом случае экспертов просили оценить вероятность нескольких возможных исходов. Затем Тетлок расспросил экспертов об их мыслительных процессах, чтобы лучше понимать, как именно они принимали свои решения. В конце исследования Тетлок количественно измерил 82 361 различное предсказание.

После того как Тетлок обработал полученные данные, ошибки предсказаний экспертов стали очевидны. Хотя им платили за их глубокое понимание ситуации в мире, в целом они делали предсказания хуже, чем генератор случайных чисел. Большинство вопросов Тетлока допускали три возможных ответа, и в среднем эксперты выбирали правильный ответ менее чем в 33 % случаев. Другими словами, гадающая на бобах шимпанзе обыграла бы подавляющее большинство профессионалов. Тетлок также узнал, что наиболее известные эксперты из его исследования были наименее точны в своих предсказаниях, регулярно выдавая претенциозные и самонадеянные прогнозы. Известность оказалось помехой.

Почему же эти эксперты (в особенности известные) так плохо предсказывали будущее? Главная ошибка, выявленная Тетлоком, — грех уверенности, который заставлял «экспертов» ошибочно применять нисходящие решения к своим мыслительным процессам. Во второй главе мы видели примеры истинной компетенции, которая появляется, когда опыт усвоен дофаминовой системой. Это приводит к тому, что у человека появляется набор инстинктов, которые быстро реагируют на рассматриваемую ситуацию вне зависимости от того, идет ли речь об игре в нарды или об экране радара. Однако эксперты в исследовании Тетлока исказили вердикты собственного эмоционального мозга, избирательно акцентируя только те чувства, которым они хотели следовать. Вместо того чтобы довериться своей интуиции, они нашли способы не принимать во внимание интуитивные догадки, которые противоречили их идеологии. Когда эксперты были убеждены в том, что правы, они игнорировали все области мозга, которые предполагали, что они могут ошибаться. Это говорит о том, что один из лучших способов отличить подлинную компетенцию от фальшивой — посмотреть, как человек будет реагировать на противоречивые данные. Он отвергает неподходящую информацию? Занимается сложной мысленной гимнастикой, чтобы не признавать свою ошибку?

Ошибки совершают все, главная задача — учиться на этих ошибках.

Тетлок отмечает, что лучшие эксперты склонны выражать свои мнения в «поддающейся проверке форме», так что они могут «непрестанно следить за своими предсказаниями». Он утверждает, что такой подход делает экспертов не только более ответственными — им придется объяснять свои ошибки, — но также и менее склонными к высокопарным утверждениям, важному признаку, что к словам этого эксперта прислушиваться не стоит. (Другими словами, не обращайте внимания на комментаторов, которые кажутся слишком самоуверенными и самонадеянными. Те выступающие по телевидению люди, которые уверены в своих словах больше всего, почти наверняка ошибутся.) Как пишет Тетлок, «главной опасностью [для экспертов] остается высокомерие, порок предубежденности, отбрасывания противных вариантов слишком быстро». Хотя почти все профессионалы в исследовании Тетлока заявляли, что они беспристрастно анализировали доказательства, — всем хотелось быть рациональными, — на деле многие из них предавались любовно взращенному невежеству. Вместо того чтобы поощрять споры в своей голове, эти эксперты находили ответы, а затем придумывали причины эти ответы оправдать. Они были, как выразился Тетлок, «рабами собственных предрассудков».

2

Приятно чувствовать уверенность. Убежденность утешительна. Желание всегда быть правым — опасный побочный эффект наличия такого количества конкурирующих участков мозга внутри одной головы. Несмотря на то что нейронный плюрализм является важным достоинством — человеческий мозг может анализировать любую проблему с множества различных точек зрения, — он также лишает нас уверенности. Вы никогда не знаете, какого участка мозга послушаться. Нелегко принимать решения, когда ваш мозг состоит из такого количества соперничающих между собой частей.

Вот почему уверенность в чем-то может приносить такое облегчение. Нормальное состояние мозга — бесконечные разногласия, в ходе которых различные ментальные области отстаивают собственную правоту. Уверенность вносит в эту внутреннюю какофонию согласие. Она позволяет вам сделать вид, будто весь мозг согласен с вашим поведением. Теперь можно не обращать внимания на надоедливые страхи и ворчливые подозрения, на статистические выкладки и неудобные истины. Уверенность означает, что вы не беспокоитесь о том, что не правы.

Притягательность уверенности встроена в мозг на очень базовом уровне. Это лучше всего видно на примере пациентов с расщепленным мозгом. (Это пациенты, перенесшие хирургическое вмешательство в области мозолистого тела — нервной ткани, соединяющей два мозговых полушария. Эта операция проводится редко — чаще всего для лечения неустранимых судорог.) Типичный эксперимент проходит следующим образом: с помощью специального аппарата разные наборы картинок мелькают в каждом из полей зрения пациента. (Наша нервная система устроена так, что вся информация о левом поле зрения посылается в правое полушарие, а вся информация о правом поле зрения — в левое.) Например, правое поле зрения видит картинку с куриной лапкой, а левое поле зрения — картинку с заснеженной дорожкой. Затем пациенту показывают множество картинок и просят выбрать ту, которая ближе всего связана с тем, что он только что увидел. Проявляя трагикомическую нерешительность, руки пациента с расщепленным мозгом показывают на два разных предмета. Правая рука показывает на курицу (это совпадает с куриной лапкой, которую видело левое полушарие), а левая рука показывает на лопату (правое полушарие хочет разгрести снег). Противоречивые реакции пациента выявляют внутренние противоречия в каждом из нас. Один и тот же мозг выдал два совершенно разных ответа.

Однако когда ученые просят пациента с расщепленным мозгом объяснить его странный ответ, происходит кое-что интересное: пациент умудряется придумать объяснение. «О, это просто, — заявил один пациент. — Куриная лапка подходит курице, и вам нужна лопата, чтобы вычистить курятник». Вместо того чтобы признать, что его мозг безнадежно запутался, пациент превращает свое замешательство в правдоподобную историю. Более того, ученые обнаружили, что, когда пациенты делали особенно нелепые заявления, они казались даже более уверенными, чем обычно. Это был классический случай гиперкомпенсации.