Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли Страница 55

Более того, Хусейн практически ничего не сделал для подготовки своих вооруженных сил к войне. Стремительное поражение армии Ирака стало приятным, но сбивающим с толку сюрпризом для захватчиков. Поразительно, но диктатор даже не подготовил для себя пути к отступлению: спустя семь месяцев после начала вторжения он был найден в землянке неподалеку от своего дома. На протяжении более чем двадцати трех лет правления Саддам пережил несколько внутренних восстаний, ряд покушений, две войны, выдержал все дестабилизирующие неудачи и даже смог устоять при политическом натиске со стороны западных стран, целью которых было его свержение. Может быть, этим и объясняется его поразительная беспечность?

После задержания Саддам рассказал на допросах о причинах такой неподготовленности. Ему просто хотелось преподнести себя как наследника великих арабских героев прошлого. Надеюсь, чтение этой книги не прошло даром, и вы понимаете, что у этого туманного объяснения есть более приземленные корни.

После падения Багдада военные обнаружили огромный архив правительственных документов, в том числе записи переговоров Саддама с его ближайшими подчиненными (у него была привычка записывать все свои встречи и телефонные разговоры). Армия США передала эти обширные документы на изучение команде аналитиков, в главе которой стоял Кевин Вудс, бывший офицер и член Объединенного командования вооруженными силами США.

Летом 2003 года Вудс провел более трех месяцев в Багдаде. Он беседовал с бывшими членами иракской армии и правительства Саддама. Среди них были и известные всему миру Тарик Азиз и Кемикал Али (Али Хасан аль-Маджид, двоюродный брат Саддама). Вудс встречался с ними неоднократно; во время беседы он раскладывал на столе карту региона и предлагал рассказать свои истории. При этом он уверял, что пришел вовсе не для того, чтобы проводить допрос. Заключенные начинали свой рассказ без лишних уговоров, потому что были рады возможности поведать миру о жертвах, на которые им пришлось пойти во время этой бесчеловечной войны [42].

Вудс более пяти лет потратил на то, чтобы совместить проведенные им интервью и информацию, полученную из архивов Саддама, в единое целое. Он восстановил полную картину подготовки — или, точнее, полной неподготовленности — Ирака к войне. Более того, ему удалось выяснить, что в 2003 году мир в глазах Саддама выглядел немого иначе, чем его представляли политики западных стран.

Когда американские солдаты вторглись в Ирак, они были немало удивлены абсолютной неподготовленностью страны к длительной обороне. В частности, армия Ирака не разрушила ни одного моста через Евфрат, что давало огромное преимущество американцам, ведь по хорошим мостам удобно и быстро перебрасывать войска и тяжелую технику. После падения Багдада главу Ирака спросили, чего он ожидал от победы войск коалиции. Он признался, что угроза со стороны Турции или Ирана представлялась ему и его коллегам гораздо более реальной, чем угроза со стороны США. Это — поистине ошеломляющие подробности о совершенно необоснованных представлениях не только самого Саддама, но и всего его режима.

В 1991 году практически весь мир видел в войне в Персидском заливе унижение для Саддама. Итог этой войны вызвал противоречивые чувства. С одной стороны, армия Саддама была разгромлена американцами и потому была вынуждена отступить из Кувейта. В то же время сам Саддам был уверен в том, что именно он является лидером арабского мира, а потому даже в поражении смог разглядеть победу: ведь его режим уцелел, несмотря ни на что. Это ощущение только усилилось, когда в 1992 году президент Буш лишился возможности выдвинуть свою кандидатуру на выборы. Америка постепенно менялась, а Ирак под властью Саддама оставался прежним.

Когда после 11 сентября 2001 года конфликт начал разгораться с новой силой, Саддам не уставал повторять, что, даже если американцы всерьез намереваются вторгнуться в его владения, на этот раз у них будет меньше солдат и меньше союзников. В том случае, если «младший Буш» захочет превзойти своего отца и захватить Багдад, у него ничего не получится. Для Саддама действо «Америка против Ирака: продолжение» казалось бледной тенью минувшего конфликта.

Приближенные Саддама предпочитали скрывать от него правду, хотя точно знали, что у американцев более чем достаточно и сил и возможностей для свержения режима. Они предпочитали говорить диктатору то, что он хотел услышать. Министры Хусейна уверяли его, что Америка и Великобритания никогда не решатся атаковать без согласия и участия России и Франции, а его генералы заявляли о полной боеготовности иракской армии. Постепенно обманчивые представления Саддама распространились по всей армии, и солдаты ожидали большей угрозы от внутренних конфликтов или притязаний соседей, но никак не от США и Англии. К слову, эти взгляды были широко распространены даже после начала (!) вторжения. Мосты через Евфрат не были разрушены потому, что иракцы были уверены в необходимости подавления внутреннего восстания после того, как американцы будут остановлены. Личный секретарь Хусейна рассказал Вудсу, что даже через десять дней после начала войны Саддам был спокоен и уверен в нерушимости своей власти.

Адмирал Джон Годфри, глава британской военно-морской разведки в годы Второй мировой войны, неоднократно отмечал стремление нацистов из двух противоречащих друг другу донесений разведчиков верить тому, факты которого полностью соответствовали их собственным убеждениям. Офицеры Гитлера намеренно искажали и даже придумывали факты, то есть делали все возможное, лишь бы полученная информация подтверждала полученные ранее сведения. Более того, среди историков широко распространено мнение, что Сталин до последнего отказывался верить в предательство Германии и готовность Гитлера начать крупномасштабное вторжение на территорию СССР, несмотря на активную консолидацию войск нацистов у границ советского государства. Как видите, режим Саддама полностью соответствовал тому, что Годфри называл «согласованностью фактов» и «желанием верить в лучшее».

Всем хорошо известна печальная участь бывшего министра здравоохранения Ирака Рияда Ибрагима. Во время ираноиракской войны Саддам созвал своих министров и попросил у них совета, как действовать дальше. Ему было интересно их непредвзятое мнение. Ибрагим имел неосторожность обмолвиться, что в сложившейся ситуации Саддаму лучше на время отказаться от своего поста и вновь прийти к власти после подписания мирного соглашения. Хусейн был взбешен. На следующий же день изуродованные останки министра были доставлены лично его жене (теперь уже вдове). По словам одного из коллег Ибрагима, этот случай «несколько повлиял на точку зрения министров». Двадцать лет спустя именно страх перед такой расправой толкал приближенных Саддама на обман. Они старались говорить диктатору только то, что он хотел бы от них услышать.