Трудные чувства. Понять себя, простить других - Кристофер Гермер Страница 52

Полезно уделять немного времени медитации осознанности в своей практике любящей доброты. Это позволит оставаться в теле, когда вы почувствуете себя плохо, не пытаясь ничего изменить. Именно это в свое время поняла Дарлин.

Дарлин встречалась с Джеки, страдающей от легкой формы депрессии. Джеки заботилась об их двух детях, в то время как Дарлин работала из домашнего офиса. Всякий раз, когда Дарлин уходила в офис, Джеки чувствовала себя покинутой. Дарлин испытывала чувство вины из-за этого, и ее стресс нашел выражение через боль в животе и диарею. Со временем она все больше уединялась в своем кабинете. Когда Дарлин наконец обсудила проблему с Джеки, та заверила ее, что она должна идти вперед и выполнять работу, несмотря на чувство вины. Мяч вернулся на площадку Дарлин.

Дарлин подошла к проблеме с помощью осознанности и самосострадания. Для начала она, вместо того чтобы находиться в ловушке чувства вины, разочарования и гнева, отыскала выражение своих эмоций в физическом теле; научилась распознавать легкое мышечное напряжение в кишечнике и практиковала смягчение, принятие и любовь (см. главу 3). Мягко и нежно обозначила чувство вины и узнала в нем то же чувство, которое испытывала в детстве, после того как ее мать стала недееспособной из-за мигрени. Размышляя о своей жизни с позиции чувства вины, Дарлин испытала к себе сочувствие. Вместо того чтобы устраивать вечеринку жалости, она подарила себе любовь: «Пусть я буду в безопасности, пусть я буду счастлива, пусть я буду сильной, пусть я буду проживать свою жизнь легко». Затем обратила внимание на своего любимого партнера: «Пусть Джеки будет в безопасности, пусть она будет сильной, пусть она будет здоровой, пусть ей живется легко». «Пусть мы будем здоровы и сильны, пусть мы будем свободны от страданий, пусть мы будем жить легко».

Всякий раз, когда Дарлин чувствовала вину, она находила это чувство в своем теле и продолжала работать с ним, используя фразы. Практика привела ее в хорошее настроение, и она начала покидать офис для коротких перерывов в компании Джеки. Дарлин разорвала порочный круг вины, разочарования и избегания; вместе с этим значительно улучшилось и настроение Джеки. Подобные изменения могут произойти всего за несколько недель. Осознанность помогает сохранять практику метты, основанной на реальности, от момента к моменту, а сострадание смягчает критику, которую мы обрушиваем на себя и других, когда что-то идет не так.

По мере того как практика будет становиться сильнее, вы можете применять метта-фразы в более сложных ситуациях. Например, если возникли проблемы с шумной соседкой из квартиры наверху, начните с предложения метты для себя: «Пусть я буду в безопасности, пусть я буду свободен от горечи, пусть я буду жить спокойно». Затем добавьте свою соседку: «Пусть она и я будем в безопасности, пусть она и я будем спокойны». Далее: «Пусть мы оба будем спокойны, пусть мы оба будем свободны от плохих чувств, пусть мы оба поймем, как общаться друг с другом».

Будьте гибки в использовании метта-фраз в повседневной жизни, подбирая их для каждой ситуации. (В формальной сидячей медитации лучше сохранять фразы неизменными.) Постарайтесь не делать фразы слишком конкретными, чтобы не привязываться к одному-единственному результату, как, например: «Пусть она уже, наконец, выключит свою музыку!» Своевременные действия иногда уместнее тихой медитации, но в долгосрочной перспективе наиболее эффективные результаты мы видим, обращаясь к другим с доброжелательностью.

Сила сострадания

За эти годы я научился доверять силе сострадания при исцелении отношений. Следующий случай, произошедший во время сеанса парной терапии, укрепил это доверие.

Джим добросовестно работал фотографом, но, похоже, никогда не зарабатывал достаточно денег. Рут была в отчаянии из-за этого, порой приходила в ярость. Однажды вспышка ярости случилась во время сеанса терапии: Рут сыпала оскорблениями, называя мужа никчемным добытчиком, полумужчиной и лентяем. Слова были настолько резкими, что они казались мне сюрреалистичными, я будто смотрел по телевизору фильм о семейном конфликте. Джим оставался спокойным на протяжении тирады и полностью сосредоточился на Рут, что показалось мне любопытным и обнадеживающим. Когда все закончилось и я спросил Джима, о чем он думал в тот момент, то услышал: «Когда яд изливался изо рта Рут, все, что я видел, — это боль в ее сердце».

На следующей встрече я узнал, что Рут выросла в сложных экономических условиях и боялась вернуться к тому образу жизни. Когда данный вопрос вышел на первый план, перестав тихо разрывать сердце Рут изнутри, пара смогла откровенно обсудить финансовые потребности и вместе провести мозговой штурм относительно планов на будущее. Рут даже вызвалась вести финансовые дела Джима, за что он был очень благодарен.

Такой результат был бы невозможен без глубокого сострадания Джима — оно создало благоприятную почву для более серьезного разговора о нежных чувствах, прячущихся за жестокими словами. Каждый человек в личных отношениях время от времени раскрывает свою боль через осуждающие слова. Замечательный комментарий Джима: «Когда яд изливался изо рта Рут, все, что я видел, — это боль в ее сердце» — стал якорем для меня во время работы с парами, находящимися в интенсивном конфликте. К счастью, бизнес Джима сейчас процветает благодаря умелому руководству Рут.

Еще один удивительный опыт, который я получил, работая психотерапевтом, тоже был примером сострадания.

Придя в кабинет, Сэм выглядел напряженным и растерянным. Он позвонил мне с просьбой о срочной консультации через несколько лет после того, как я в последний раз его видел. Спустя несколько минут Сэм выпалил: «Я должен помочь матери покончить с собой, и я здесь, потому что вы, вероятно, способны помочь». Я был шокирован и ошеломлен. Работал терапевтом уже более 15 лет, и никто никогда не обращался ко мне с подобной просьбой. Особенно я не ждал такого от разумного парня, каким был Сэм.

Сказанное обрело смысл, когда Сэм начал объяснять. Его мать перенесла инсульт и теперь не могла ни говорить, ни есть, ни двигаться, ни даже ходить в туалет самостоятельно. Сэм сказал, что читает по ее страдальческому взгляду, как она умоляет его об убийстве. Немного зная об инсультах и стараясь выиграть время, я предложил Сэму подождать, прежде чем предпринимать решительные шаги, потому что некоторые способности матери могут восстановиться в предстоящем году.

Сэм больше не обращался ко мне по этому вопросу. Когда он записался на прием через год, чтобы обсудить другую проблему, я поинтересовался, как дела у матери. Он сказал: «О, ей намного лучше». Я спросил, что это значит, и Сэм ответил, что она не восстановила никаких физических навыков, но казалась счастливее, чем когда-либо за всю жизнь. «Как такое возможно?» — воскликнул я. Сэм объяснил, что мать всегда была чересчур самодостаточной, не позволяла другим делать что-либо для нее, беспощадно критиковала отца всю их совместную жизнь, а теперь тот радостно заботится о ней всеми возможными способами. «Моя мать была вынуждена принять любовь, вероятно, впервые в жизни, — сказал Сэм, — и, похоже, это смягчило ее сердце».

Необычная доброта в сочетании с необычайно благоприятными условиями, кажется, привели к замечательному результату.