Психология будущего. Уроки современных исследований сознания - Станислав Гроф Страница 5

Эта книга — итог моих более чем сорокалетних опытов и наблюдений в ходе исследования необычных состояний сознания. Мой базовой интерес заключается в том, чтобы сосредоточиться на эвристических аспектах этих состояний, то есть на том вкладе, который они могут внести в наше понимание природы сознания и человеческой психики. Но поскольку моя первая специальность — клинический врач-психиатр, я также буду уделять особое внимание целительным, преобразующим и развивающим возможностям всех этих переживаний. Поэтому предложенный мною ранее термин необычные состояния сознания представляется мне теперь излишне широким и общим, чтобы соответствовать такой цели. Ведь он включает в себя значительное число состояний, которые оказываются малоинтересными, либо вовсе неинтересными с терапевтической или эвристической точек зрения.

Сознание может глубоко изменяться под воздействием самых разнообразных патологических процессов: мозговых травм, поражений химическими отравляющими веществами или инфекциями, нарушениями мозгового кровообращения или злокачественными процессами в мозге. Подобные случаи, конечно, могут приводить к глубоким изменениям в умственной деятельности, которые могли бы способствовать тому, чтобы отнести их к категории «необычных состояний сознания». Однако такие повреждения, служащие причиной «обыкновенного бреда», или «органических психозов» — состояний, безусловно, важных с клинической точки зрения, не относятся к нашему рассмотрению. Ведь люди, страдающие от подобных поражений, как правило, теряют способность ориентироваться, не знают, кто они, где находятся или какой сегодня день. Кроме того, их умственные способности значительно ослаблены и, как правило, у них наблюдается полная последующая амнезия их собственных переживаний.

Поэтому в этой книге я буду уделять внимание другой, большой и важной, подгруппе необычных состояний сознания, значительно отличающейся от остальных и представляющей собою неоценимый источник новых сведений о человеческой психике и в здоровом состоянии, и в условиях болезни. Они также обладают замечательными терапевтическими и преображающими возможностями. Ежедневные клинические наблюдения, проводившиеся на протяжении многих лет, убедили меня в исключительной природе этих переживаний и в их далеко идущих следствиях для теории и практики психиатрии. Но мне всё-таки было трудно предположить, что современная психиатрия не представляет себе их специфического характера и даже не обозначила их особым термином.

Остро ощущая, что названные состояния заслуживают того, чтобы быть выделенными из всех остальных и определенными как особая категория, я дал им название холотропных (Grof, 1992). Это сложное слово буквально означает «обращенный к цельности», или «движущийся по направлению к целостности» (от греч. «целый, весь», и «движущийся к чему-либо или в направлении чего-либо»). Полный же смысл этого термина и оправданность его употребления станут очевидными позднее, по ходу прочтения этой книги. Но он предполагает, что в своём повседневном состоянии сознания мы отождествляем себя только с одним очень маленьким фрагментом того, чем мы в действительности являемся. В холотропных же состояниях мы можем превосходить узкие границы телесного Я и стяжать свое полное тождество.

Холотропные состояния сознания

В холотропных состояниях сознание видоизменяется качественно, и притом очень глубоко и основательно, но, тем не менее, оно не является сильно поврежденным и ослабленным, как при органических нарушениях. Как правило, мы полностью ориентируемся в пространстве и времени и совершенно не теряем связи с повседневной действительностью. В то же время поле сознания наполняется содержимым из других измерений существующего и притом так, что всё это может стать очень ярким и даже всепоглощающим. Таким образом, мы проживаем одновременно две совершенно разных действительности, «заступая каждой ногой в разные миры».

Холотропные состояния характеризуются волнующими изменениями восприятия во всех чувственных сферах. Когда мы закрываем глаза, наше зрительное поле наполняется образами, черпаемыми из нашей личной истории или нашего личного и коллективного бессознательного. У нас могут быть видйния и переживания, рисующие разнообразные виды животного и растительного царства, природы, космоса. Наши переживания могут увлечь нас в царство архетипических существ и в мифологические области. Когда же мы открываем глаза, наше восприятие окружающего может становиться обманчиво преображенным живыми проекциями этого бессознательного материала. Всё это также может сопровождаться широким набором переживаний, задействующих и другие чувства — разнообразные звуки, запахи, вкусы и физические ощущения.