Путешествие с волшебным перышком - Ирина Семина Страница 5

— Чирик-чирик, — ответил ей Воробышек.

— Что нового творится в этом Прекрасном Мире? — продолжала Дама. — Какие новые сказки ты на крылышках принес?

— Ну что, Перышко, как тебе она? — спросил Воробей.

— Очень необычная Дама, — оценило Перышко. — Я таких еще никогда не видело. А чем она занимается?

— Она Сказочница. Сочиняет Исцеляющие Волшебные Сказки. Она и меня в сказках не раз описывала, вот! — с легкой гордостью похвастался Воробей.

— Про сказки я слышало, — заинтересовалось Перышко. — У нас часто на ночь сказки рассказывали. Но как их сочиняют — ни разу не видело!

— Воробышек, обедать! — позвала Дама, успевшая вынести из дома блюдечко с какими-то зернами вперемешку с разноцветными сушеными ягодами. Блюдечко выглядело так же пестренько и нарядно, как и сама Дама. Воробей радостно поскакал к блюдечку. А Перышко не удержалось и мягко спикировало со спинки Воробья прямо в центр стола.

— Ого! — весело удивилась Дама. — Какой Подарок Судьбы! Перо явно не воробьиное. Необычное, я бы сказала, перо. Интересно, для чего ты его приволок? А, Воробышек?

— Чик-чирик, чик-чирик, — с набитым ртом проверещал Воробей.

— Ага, понятно, — сообразила Дама. — Это Волшебное Перышко. Ты его принес из другой сказки. И преподнес мне в подарок. А я сейчас узнаю, что оно может делать…

С этими словами Дама взяла Перышко в руки и слегка покачала на ладошке, прикрыв глаза.

— Так… Та-а-а-а-ак… Стоп! — Дама кинулась к столу, пристроила Перышко перед собой, пододвинула стопку бумаги и лихорадочно начала выводить на ней какие-то пестренькие значки.

— Что это она делает? — обеспокоилось Перышко.

— Тише, не мешай! — цыкнул Воробей. — Это у нее Вдохновение. Оно время от времени приходит и заставляет ее писать Сказки.

— А где оно, Вдохновение? — завертелось Перышко.

— А я знаю? — отмахнулся Воробей. — Оно каждый раз разное, маскируется под что попало. Однажды ее даже Лопата вдохновила, представляешь такое?

— Нет, не представляю. — Перышко зачарованно следило за процессом рождения Сказки.

— Все! Вуаля! — через какое-то время громко провозгласила Дама, откинувшись в кресле. — Слышишь, птица Воробей? Новая Сказка на свет появилась! Это надо срочно протанцевать!

И Дама, вскочив с кресла, закружилась по веранде, сметая мелкие предметы и распугивая весенних мух. Наскакавшись вволю, Дама снова метнулась к столу.

— Слушай, Воробышек, я еще никогда не испытывала ТАКОГО вдохновения! Уже следующая сказка наружу просится! Это что же случилось?

Тут Дама увидела Перышко и замерла.

— Ах, вот в чем дело! Ну конечно! Ты принес мне Волшебное Перо! И меня прет! Правильно, ведь все писатели знают в этом толк: еще Пушкин и Гоголь писали специальными перьями, а потом как-то подзабылась традиция. Похоже, напрасно…

Перышко слушало, замерев и затаив дыхание. Воробей тоже застыл с открытым клювом.

— Конечно! Перо ведь такое легкое, воздушное, невесомое! Оно и приносит Вдохновение! Теперь оно будет моим Вдохновенным Пером! Единственным и неповторимым! Ах, дорогой Воробей, как я рада, что мы с тобой знакомы! — Дама колыхала всеми разноцветными одеждами, и это было весело и очень забавно.

— Меня от сказок прямо распирает, — не унималась Дама. — И это все благодаря Перышку. Я знаю, я чувствую: стоит им хорошенько помахать, и поднимется Свежий Ветер Перемен, а он принесет все, что пожелаешь!

— Господи, что она такое говорит? — пробормотал ошеломленный Воробей.

— Она все правильно говорит, — взволнованно сказало Перышко. — Я и само что-то такое чувствовало. Что я не простое, а Волшебное. Только до конца понять не могло. Но теперь…

— Да уж, похоже, я тебя точно по адресу принес, — констатировал Воробей.

— ПЕР и парение, сказкосотворение! — ликовала Дама-Сказочница. — Перышко, дорогое, да мы теперь горы свернем! Начинается время Волшебства! Мы еще с тобой в Париж поедем! На презентацию нашей Сказочной Книги! А потом у тебя появятся Новые Возможности, тебя заметят! И ты сможешь попробовать себя в Высоком Искусстве Моды. Или в театре. Или даже в кино!

— Я согласно, — не стало протестовать Перышко. — И в Париж согласно, и в другие места.

— А теперь, дорогой Воробей, извините, нам с Перышком надо работать, а то у нас ПЕР попер, — строго сказала Сказочница. — Ждем вас завтра, как обычно, к обеду. И спасибо за такой Королевский Подарок! Вместе мы сочиним столько сказок! Две книги! Или даже пять!

— Обязательно! — уверенно сказало Перышко.

Теперь оно знало, зачем пришло в этот Мир. И что оно единственное и неповторимое. И что впереди — столько интересного!!!

Перышко уже не вспоминало о скучной Подушке и зловещем Пылесосе. Оно уже прикидывало, как будет вдыхать запах парижских улочек и ловить Свежий Ветер Перемен.

— Вот такая история, — заключило Перышко. — Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. И красным девицам тоже. Ты извлекла из этой сказки какой-нибудь урок?

— Не знаю, — неуверенно сказала Лика. — А разве нельзя сказку просто так слушать, для удовольствия?

— Так все удовольствие в том, как ты сказку расшифруешь! — воскликнуло Перышко. — Каждая сказка несет в себе Послание, только его нужно увидеть.

— А какое Послание было в этой сказке? — жалобно спросила Лика.

— Их было несколько.

♦ Прислушивайся к своим желаниям — раз.

♦ Не сдавайся обстоятельствам — два.

♦ Хочешь изменить свою жизнь — предприми действия — три.

♦ Не бойся просить Мир о помощи — четыре.

♦ И пять — лови Свежий Ветер Перемен, и он принесет тебя туда, куда надо!

— С ума сойти! — воскликнула Лика. — Сколько Посланий! Целый вагон!

— Это еще что! — скромно сказало Перышко. — Вот тебе бы Сказочницу послушать… Она бы и твою сказку мигом переписала!

— А это возможно? — робко спросила Лика.

— Теоретически да, — с сомнением проговорило Перышко. — Но вот только… Ты же не умеешь летать, как я. Тебе придется пешком, по земле к ней добираться. А это далеко!

— Ничего, не волнуйтесь, пожалуйста, я быстро хожу. Я столько всяких бед вынесла, что стала просто ужасно выносливой!

— А еще — чтобы попасть в другую сказку, сначала надо выйти из своей. А она у тебя страшная, сама говорила!

— Да. Вы совершенно правы. У меня ничего не получится, — сникла Лика.