Практическая мудрость - Кеннет Шарп Страница 48

Когда подобная система была опробована во Флориде под названием «Система измерения эффективности обучения Флориды», бонуса был лишен серебряный призер конкурса преподавателей Космической программы NASA, обладатель награды «Учитель 1986 года» – потому что директор школы, проверявший его во время лабораторной работы, обнаружил отсутствие некоторых предписанных действий. Педагогам во Флориде снимали баллы за вопросы, «апеллирующие к мнению ученика», или «высказывания, основанные на личном опыте», хотя и то и другое помогало учащимся лучше усваивать материал. Учителям также не разрешали отвечать на вопрос вопросом [132]. Сократ, мудрецы из Талмуда, Дебора Болл – все они были в этом процессе не ко двору.

Современные реформы образования, направленные на повышение эффективности через стандартизацию, уходят корнями в начало XX века, в попытки навязать фабричным рабочим «научную» организацию труда, основанную на методах, разработанных Фредериком Уинслоу Тейлором (1856–1915), отцом так называемого «научного менеджмента». В начале 1900-х годов Тейлор призвал американских менеджеров повышать эффективность производства, тщательно отслеживая передвижение рабочих в цехах, хронометрируя и анализируя все до сотых долей секунды, чтобы затем реорганизовать рабочие места и получить те же результаты за меньшее время. Планирование и оценка будут в руках менеджмента. Сборочные линии начнут работать быстрее, эффективнее, прибыльнее.

Когда эти эксперты по эффективности в начале 1900-х пришли в школы, они использовали секундомеры, чтобы определить, какое количество арифметических задач и с какой скоростью должны решать школьники, сколько фактов они должны суметь вспомнить и сколько слов правильно написать. В 1913 году эксперт в области управления Франклин Боббитт писал: «Имея столь четко определенные задачи, учитель будет в любой момент времени знать, выполняет ли он то, что от него ожидают, или нет» [133].

Стандартизированные учебные планы, привязанные непосредственно к итоговому тестированию, есть не что иное, как сегодняшняя версия такого научного менеджмента. Ставки в этой игре высоки: в зависимости от результатов; школы и учителя либо вознаграждаются (получают больше денег), либо подвергаются наказанию (финансирование урезается, школы закрываются, сотрудники увольняются или переводятся). Так обстоят дела в большинстве штатов. Закон 2001 года «Ни один ребенок не останется в стороне» («No Child Left Behind») предписывает проведение тестов по чтению и математике в третьем и восьмом классах. И если результаты учащихся раз за разом не соответствуют стандартам, школьный округ рискует потерять федеральное финансирование.

Итак, именно стандартизированные тесты породили стандартизированные учебные планы. Поскольку школы и учителя получали рейтинг, финансирование и оплату труда по итогам тестирования учеников, целесообразно стало заставлять педагогов использовать материалы, специально предназначенные для подготовки школьников к прохождению тестов. Справедливо будет отметить, что начинающие учителя зачастую оценивали такие материалы положительно. В этом был резон: если учащихся и преподавателей оценивать только по результатам тестирования, то стандартные учебные планы – многообещающий инструмент для того, чтобы сделать из учеников отличных «решателей тестов».

Многие работники сферы образования считали, что обеспечение начинающих преподавателей необходимыми рекомендациями нельзя было ограничивать выбором между отсутствием учебных материалов и жестко регламентированными материалами. Учебные планы должны были поощрять самостоятельность преподавателя и его практическую мудрость, помогая ему осваивать преподавание через подачу материала, следование общим принципам педагогики и обучения [134]. Но этот третий путь школы выбирали крайне редко. Большинство просто приобретало стандартные учебные материалы в комплекте с текстами, планами уроков, пошаговыми сценариями (с прилагаемыми ответами учащихся), а также стандартизированные тесты, согласованные с этими материалами [135].

В «День 53» (53-й день программы обучения) мисс Джаббари, как и все воспитатели детских садов Чикаго, разучивала с детьми букву «в». В пособии, которым она пользовалась, было особо отмечено, что оно соответствует стандартизованному тесту штата Айова. Пособие содержало детальный план урока этого дня и пошаговое описание вопросов и обсуждений.

Сценарий дня: 053

ЗАГОЛОВОК: Чтение и усваивание текстов / слов с буквой «в»

ТЕКСТ: «Ванна»

ЗАНЯТИЕ: Соберите детей на ковре или в зоне для чтения… Предупредите их о том, что горячая вода может представлять собой опасность… Скажите: «Сидите тихо и слушайте, как я читаю»… Скажите: «Вспомните другие картинки, где встречается такой же звук, как тот, с которого начинается слово „ванна“».

Дети сидели, скрестив ноги, в углу на ковре. Детской книги про «ванну» под рукой не было, поэтому мисс Джаббари выбрала книгу про Винни-Пуха. Впрочем, это не имело значения: все равно, следуя напоминанию сценария, она начала: «Для вашей безопасности нужно, чтобы взрослые обязательно были рядом, когда вы принимаете ванну…» [136].

Сторонники жесткого учебного плана и стандартных тестов не рассчитывали на мудрость, креативность и энергичность сильных педагогов. Жесткие планы уроков и тесты были нацелены на повышение эффективности слабых учителей в отстающих школах либо на их вытеснение. Планы уроков привязаны к тестам, а сценарии определяли, что и как делать преподавателю, чтобы подготовить учащихся к этим тестам. Если ученики проваливали тестирование, учителей можно было привлечь к ответственности. Казалось бы, равноправие («ни один ребенок не останется в стороне») достигнуто: использование одного и того же сценария предоставляло всем равные возможности обучения. Но это означало также, что все педагоги – начинающие или опытные, слабые или сильные – обязаны были следовать стандартной схеме.

Продвинутые преподаватели часто указывают на соображения, выходящие за рамки установки на обучение ради успешного прохождения тестов. Тесты – только один из показателей успешности учащихся. Низкая успеваемость может не только быть следствием недостатков обучения, но иметь и другие причины: недофинансирование городских школ, присутствие в классах детей из малообеспеченных семей или семей эмигрантов, где едва говорят по-английски. Добавьте к этому переполненные классы, нехватку учителей, плохие условия, отсутствие книг и оборудования, наличие учеников с нарушением обучаемости и другими формами инвалидности.