Spartan up! Руководство по устранению препятствий и достижению максимальной производительности в жизни - Джо Де Сена Страница 44

В ноябре 2003-го, пять лет спустя после первого моего участия в приключенческих гонках, мы с другом отправились на машине из Вермонта в больницу к моему отцу, чтобы проведать его после сердечного приступа. Мой друг сидел за рулём, а я был на пассажирском сиденье. В какой-то момент я, должно быть, задремал. Проснувшись, я обнаружил себя лежащим лицом вниз на покрытой инеем траве, я весь дрожал и был совершенно дезориентирован. Попытавшись шевельнуться, я понял, что не могу.

По-видимому, мой приятель тоже задремал, как и я. Мы вылетели с дороги и врезались в дерево. От столкновения нас выкинуло из салона. Тогда я этого ещё не знал, но в результате аварии моя левая нога оторвалась от вертлужной впадины. Я испытывал такую боль, которую ещё никогда прежде не ощущал, даже в самые худшие свои моменты самых жёстких гонок на выносливость. Что бы это ни было, это ужасно, думал я.

Я услышал звуки приближающейся сирены, за которыми вскоре последовал скрип стремительно приближающихся ко мне шагов. Кто-то начал говорить, и я помню, как отвечал что-то типа: «Нет, меня нельзя двигать, точно не раньше, чем вы вколете мне морфий». Получив разрешение на укол, они вкололи мне морфин, а затем оттащили меня в карету «Скорой помощи».

Я проснулся в реанимации, услышав какие-то голоса, похоже, принадлежавшие медикам, обсуждавшим мою ситуацию. Один из голосов обратился ко мне. «Мы должны провести кое-какие исследования с вами, – говорил он. – Ваша нога оторвана от бедра, она отделена от тела. Нам нужно сломать вам бедро и вернуть ногу на место».

«Делайте всё, что нужно», – помню, ответил я.

Позже я узнал, что время было очень важно. При таких травмах у хирургов есть всего шесть часов на то, чтобы вернуть ногу на место, иначе внутреннее кровотечение будет настолько критическим, что им придётся ампутировать конечность.

Моя нога была спасена, но долгосрочный прогноз касательно её функциональности был неутешительным, особенно в свете моей новой жизни, полной соревнований на выносливость, которые я успел полюбить. Более того, первые пять докторов сказали мне, что я никогда больше не буду бегать. Я не знал, смогу ли убедить их в обратном. Но я знал, что если доктора окажутся правы, я буду в полной жопе. Следовательно, я быстро проанализировал ситуацию и осознал, что у меня нет выбора. Я должен был убедить докторов в их неправоте. Если же неправым окажусь я, хуже уже всё равно не будет.

Но от докторов мне были нужны знания. Что я мог сделать, чтобы повысить свои шансы вновь начать бегать? Мог ли навредить себе ещё сильнее? Я определённо не хотел навредить себе сильнее. Я задавал им сотни вопросов, просматривал рентгеновские снимки и узнавал всё, что можно было узнать о проблеме.

После долгих дней допросов докторов с пристрастием я наконец сформулировал свой план. Я закупил себе оборудование для пилатеса, нанял ведущего инструктора Кристину Глогер и следующие шесть месяцев занимался пилатесом почти каждый день. Как-то где-то мне удалось найти в себе силы на восстановление. Дело было не в том, что я не доверял докторам, а скорее в том, что я попросту не смог бы жить дальше, зная, что не использовал все имевшиеся возможности. У нас нет возможности «вставить ещё одну монету» в видеоигровом автомате жизни. У нас есть только одна попытка, и я должен был убедиться, что делаю для своего восстановления всё что можно.

И вот он я, всё ещё жив-здоров. С тех пор я почти как новенький. Пределы наших возможностей не испаряются по волшебству, а я и не делал ничего сверхъестественного. Я просто собрал информацию, а потом стойко шёл к своей цели.

Мой друг, тот, что заснул за рулём, тоже получил сложный перелом ноги и тоже выжил. Мы оба выжили. А мысль о том, что ты так близко подобрался к смерти и обманул её, видимо, становится неким толчком. Пробуждающим нечто такое, что жило во мне где-то глубоко внутри – и что доктора не могли разглядеть.

Я бесконечно благодарен своим врачам за то, что они собрали меня по кусочкам, но я также рад, что не прислушался к их пессимистичным долгосрочным прогнозам. Если бы я тогда их послушал, моя жизнь сейчас была бы совершенно иной. Я не был бы регулярным участником соревнований, не основал бы Spartan Race и не отрывал бы людей с диванов, помогая им прийти в форму. Я бы, вероятно, сам сейчас сидел на таком диване, утопая в жалости к самому себе. Вместо этого я вышел за те границы, что мне хотели навязать другие люди.

Я постоянно вижу проявления такого же духа стойкости и упорства в наших участниках. Недавно я получил записку от молодого человека по имени Остин, который узнал о Спартанской гонке после того, как принял участие в грязевом забеге, устроенном другой промоутерской компанией. Забег по грязи доставил ему такое же удовольствие, какое он получал в парке развлечений или на корпоративном тимбилдинге. Ему было весело. Он раззадорил его аппетит, и Остин захотел большего, поэтому решил поучаствовать в Спартанской гонке. Для старта он выбрал Спартанский спринт, проходивший в Пенсильвании в 2012 году. Он ожидал получить такой же опыт, какой получил от грязевого забега.

Говоря простым языком, наша трасса надрала ему задницу. «Это было самое сложное, что я когда-либо делал… вообще, – написал он мне. – Тем не менее мне понравилась каждая секунда гонки, и я впервые в своей жизни почувствовал себя по-настоящему живым. На следующий день [мой друг] и я записались на 2012 Tri-State Super, и эта гонка вновь показалась мне самым жёстким испытанием, которое у меня только было. Чувство удовлетворённости, которое накрывает тебя, когда ты пересекаешь финишную черту, просто невозможно описать, но оно заставляет желать большего – ещё большего». Мозг вознаграждает за тяжёлую работу.

Однако через две недели после Tri-State Super Остина огорошила новость: его девушка, с которой он много лет жил вместе, без предупреждения ушла от него. «Внезапно я лишился важной составляющей моей жизни». Как и всякий достойный спартанец, он ответил на этот вызов судьбы решительно, приняв участие сразу в нескольких гонках: 2013 Spartan Trifecta, Pennsylvania Sprint, Tri-State Super и Ottawa Beast.

«Участие в гонках не восполнило пустоту, образовавшуюся в моей жизни, – говорит он, – но это сделала физическая, психологическая и духовная трансформация, которую я пережил. Я сбросил почти тридцать фунтов веса, а моё физическое состояние лучше, чем когда-либо было. Теперь я одержим тренировками, я провел бесчисленное количество часов на сайте spartanrace.com, читая там истории других людей, переживших такой же опыт и такие же трансформации. В 2013 году я добился большего, чем, как думал, могу добиться за всю жизнь. Но у меня ещё очень много планов».