Истинное восприятие. Путь дхармического искусства - Чогьям Трунгпа Страница 43

Иногда люди становятся знаменитыми художниками из-за качества их работ. Люди покупают их произведения; они не покупают самого художника. Они вбегают в студию художника, покупают его произведения и поскорее убираются, не заглядывая в личность автора. В иных случаях люди используют свои произведения искусства как визитную карточку, своего рода аперитив. Их искусство отражает их личность, поэтому они начинают нравиться людям, и те принимают художника благодаря его искусству. Их искусство становится способом притягивать людей к себе. Некоторые художники – отшельники, которым просто нравится работать над своими произведениями, они не думают о продаже своих работ. Зачастую такие художники вообще отказываются продавать или выставлять свои произведения. Их единственным занятием или удовольствием является создание самого произведения искусства. Эти художники следуют одиночному стилю носорога.

Существуют сотни миллионов типов художников и творческих подходов. Некоторые художники очень невротичны; другие – в гораздо меньшей степени. Зачастую они очень индивидуалистичны, и у многих из них пропаганда собственного эго просто вопиет, восхваляя их собственные цвета, формы и звуки. Я, кстати, не пытаюсь уничижать художников. Но мы должны видеть, сколько невроза проступает из их произведений. Вполне уверенно можно сказать, что сейчас шестьдесят процентов всех произведений искусства невротичны. Остальное можно признать достойным продуктом.

Проблема коренится в том, что мы наклеиваем на себя ярлык художника. Когда мы начинаем так себя обозначать – «я поэт, музыкант, художник, скульптор, гончар», что угодно – это мешает нам выйти за пределы таких рамок. Это чревато всяческими невротическими возможностями: цепляние за глину ради создания горшка, цепляние за холст, чтобы написать картину, цепляние за музыкальный инструмент, чтобы извлечь звук. В теистическом мире мы никогда не видим средств за пределами текущей ситуации, и это проблема. Например, только родившись, ты сразу тянешься к материнской груди; ты стараешься сделать это как можно скорее, так что времени подумать о своём рождении у тебя не остаётся. Затем кто-то должен найти подгузник, которой удержит с другого конца твои выделения сливочного или горчичного цвета. Мы действуем так уже очень давно, как в физическом процессе взросления, так и когда занимаемся искусством. Мы цепляемся за имеющиеся средства как за подтверждение себя, поэтому у нас нет никакого пространства для расширения за пределы уже имеющегося. Это проблема. С другой стороны, это может стать и источником возможностей.

Слово «художник» – не торговая марка. Проблема двадцатого века в том, что все вдруг стали товаром, наёмниками, каждому нужен ярлык: ты или зубной врач, или художник, или сантехник, или посудомойка, или ещё кто-то. А из них всех самая большая проблема – ярлык «художника». Даже если ты считаешь себя художником, то при заполнении графы «занятость», прошу, не пиши «художник». Ты можешь быть самым великим художником, но это не означает, что надо писать «художник» как свой род занятий. Это абсурд! Напиши вместо этого «домохозяйка» или «бизнес-леди» – это гораздо лучше, чем называть себя художником. Объявлять себя художником чревато, потому что это означает, что ты ограничиваешь себя исключительно искусством в буквальном смысле как чем-то необычайным и замечательным. Но с моей точки зрения, а также исходя из того, что мне говорит моё обучение, когда ты довёл своё искусство до совершенства и развил свою чувствительность, ты не можешь себя называть вообще никем!

«Дхарма» означает «норма» или «истина». Её также определяют как умиротворённость и прохладу, потому что она уменьшает жар невроза, жар агрессии, страсти и неведения. Поэтому Дхарма очень простая, очень обыкновенная. Это этап, предшествующий прикосновению к своей кисти, глине, холсту, – очень простой, мирный и прохладный, свободный от невроза.

Невроз – это то, что создаёт препятствия для правильного и полного восприятия мира явлений, которое должно быть у истинного художника. Основным препятствием для ясного восприятия является вездесущее беспокойство, которое не даёт нам взаимодействовать с самим собой или с внешним миром. Присутствует постоянная тревожность, и из этой тревожности возникает ощущение жара. Мы словно вошли в нагретую комнату – чувствуем клаустрофобию и отсутствие свежего воздуха. Эта клаустрофобия заставляет нас сокращать свои чувственные восприятия. При стопроцентной клаустрофобии – полном жаре невроза – мы не можем видеть, не чувствуем ни запаха, ни вкуса, не слышим, ничего не ощущаем. Наши чувственные восприятия анестезированы, а это огромное препятствие для художественной работы.

Сегодня мы говорим об искусстве как о базовом понимании Дхармы. Временами у нас могут быть трудности с этим фундаментальным пониманием, так как нам хочется найти какой-нибудь приёмчик. Например, ты можешь пойти в горы, поймать детёныша обезьяны и принести его домой в надежде, что крохотная мартышка будет играть у тебя на плече, носиться по двору и развлекаться на кухне. Ты надеешься, что она облегчит твою клаустрофобию, жар твоего невроза. Когда малыш сначала решает пойти с тобой, он может вести себя вполне пристойно. Но со временем он становится продолжением твоего невроза, потому что сила твоего невроза огромна и очень действенна. Так что мартышка становится продолжением твоего невроза, точно так же, как и твои художественные работы.

Некоторые люди говорят, что без невроза они не стали бы хорошими художниками. Такой взгляд на искусство противоположен чувству умиротворённости и прохлады. Он разрушает саму возможность наличия в нас внутренне присущей красоты. В основе своей искусство есть выражение безусловной красоты, которая превосходит обычную красоту хорошего и плохого. Из этой безусловной красоты, мирной и прохладной, возникает возможность расслабиться и в результате безошибочно воспринимать мир явлений и собственные ощущения. Это не вопрос таланта. У каждого есть стремление к внутренне присущим красоте и добру, и талант автоматически этому сопутствует. Когда твой зрительный и слуховой мир идеально сонастроены и у тебя есть чувство юмора, ты способен воспринимать мир явлений полностью и истинно. Это и есть талант. Талант проистекает из понимания изначальной красоты и изначального добра, возникающих из глубинной умиротворённости и невозмутимости Дхармы.

Когда мы начинаем воспринимать мир явлений с этим чувством изначального добра, мира и красоты, конфликт начинает угасать, а мы начинаем воспринимать свой мир ясно и полностью. Нет вопросов и нет препятствий. По мере угасания беспокойства чувственные восприятия становятся всё более и более удобной основой для работы, потому что ни один невроз их теперь не искажает. С таким пониманием практика медитации становится очень сильной. Через практику медитации мы можем взаимодействовать со своими мыслями, умом и дыханием и начинаем открывать ясность своих чувственных восприятий и процесса мышления. Основа истинного художника включает умиротворённость и прохладу, а также безусловную красоту. Она свободна от невроза. Эта основа даёт нам возможность стать дхармическими людьми.

Из этой основы, которая зиждется на практике медитации, мы можем разрастись и ощутить, кем и чем мы на самом деле являемся. Сидячая практика – это способ открыть самого себя. Данный подход – вовсе не моё изобретение. Он совместим с христианством и иными мистическими традициями. Квакеры и шейкеры взрастили традиции внезапного пробуждения в определённый момент для соединения с Богом. Когда они пробуждены, они совершенно теряют точку отсчёта, они мгновенно становятся нетеистичными. По этой причине они считаются хорошими христианами! То же самое касается иудаизма и исламской традиции. В таких мистических традициях, где есть высший момент включения, твой ум оказывается мгновенно открыт. Ничего не происходит, поэтому происходит всё. Потом, в запоздалых мыслях мы пытаемся возобновить себя прежнего, быть тем-то и тем-то, что выглядит весьма постыдно, неприглядно и проблематично – мы похожи на кота, который, погадив на землю, пригребает результат землёй.