Оправдание евразийской интеграции - Ильмир Аглиуллин Страница 43

Как уже отмечалось, в термин «угроза» эксперты вкладывали совершенно разное значение. Показательным с этой точки зрения является то, что отдельные участники опроса в качестве угрозы называли «поспешное и необоснованное расширение ЕАЭС за счет Киргизии и Армении», в то время как другие эксперты эти же процессы оценивали в исключительно положительном ключе.

Таким образом, исходя из данных экспертами ответов, целесообразней всего представить угрозы и рекомендации по их локализации по следующим критериям: геополитические, экономические и идеологические.

Геополитические угрозы

Под собирательным обозначением «геополитические угрозы» подразумевается, прежде всего, перечень рисков, вытекающих из противодействия евразийской интеграции со стороны США и ЕС, а также вызовы, связанные с экономической экспансией Китая в Центральной Азии.

Как отмечалось ранее, политика коллективного Запада оказалась наиболее распространенным ответом экспертов на вопрос об угрозах для евразийской интеграции. Помимо таких традиционных способов влияния на политические решения тех или иных государств, как использование средств массовой информации и финансирование «третьего сектора», эксперты также отметили использование Западом следующих инструментов:

– политическое и экономическое давление;

– лоббирование через работающие в странах региона западные компании (в том числе, путем давления на акционеров этих компаний из числа чиновников государств Центральной Азии);

– подкуп чиновников;

– угрозы и политический шантаж;

– создание проблем (в экономической или внутриполитической сфере, либо в вопросах безопасности – внешней и внутренней).

Угроза дестабилизации политических систем. Одной из наиболее радикальных форм противодействия Запада интеграционным процессам на постсоветском пространстве является дестабилизация политических систем. При этом большинство опрошенных экспертов оказалось солидарно в том, что «цветные революции» происходят на основе существования как реальных внутренних предпосылок, так и одновременного внешнего воздействия.

Согласно мнению ряда экспертов, не исключаются попытки экспорта украинского сценария на соседнюю Белоруссию. Так, очевидно, что осенью текущего года в привязке к выборам президента страны в Белоруссии будут предприняты попытки расшатать ситуацию. Аналогичной с точки зрения отсутствия механизмов ротации власти выглядит ситуация в Казахстане, часть элит которого больше интегрированы в западные сетевые структуры, нежели в российские.

Вступление Киргизии в ЕАЭС, подразумевающее закрытие некоторых коммерческих возможностей, связанных с торговлей с Китаем, также может стать причиной социального гнева. Тем более что практика смены властей посредством «цветных» революций этой среднеазиатской республике уже знакома.

Весьма показательной является ситуация в Армении, где в июне 2015 года на фоне резкого повышения тарифов на электроэнергию вспыхнули народные волнения, развитие которых по технологии имеет достаточно много схожего с «цветными» сценариями в других постсоветских странах.

Очевидно, что любая страна ЕАЭС не лишена отдельных предпосылок к дестабилизации. Соответственно, важно осуществлять работу по минимизации внутренних причин социального напряжения, так и не допускать недружественного внешнего воздействия.

Таким образом, для предотвращения развития «цветных» сценариев предлагаются следующие меры:

а) проведение уравновешенной, рассчитанной на долгосрочную перспективу социальной политики, не дающей поводов для резкого повышения уровня социальной напряженности (недопущение резкого повышения тарифов, прекращения социальных выплат и пр.);

б) мониторинг деятельности НКО на предмет источников и целей финансирования, а также дестабилизирующих акций;

в) постоянный мониторинг градуса социальной напряженности.

Китай и программа «Экономического пояса Шелкового пути». Несмотря на относительно настороженное отношение к Китаю и осуществляемому им активному экономическому освоению рынков стран Центральной Азии, далеко не все из опрошенных экспертов склонны оценивать Поднебесную в качестве угрозы для евразийской интеграции. Так, Китай рассматривается в качестве игрока, исходящего в своих действиях из предельно прагматических интересов, куда не входит прямое противодействие интеграционным процессам на постсоветском пространстве. Более того, существует мнение, что взаимоотношения Казахстана с Китаем оказывают некий эффект балансировки влияния России, что рядом казахстанских экспертов оценивается в позитивном ключе.

В целом китайский фактор можно оценивать как вызов, который может быть правильно принят и использован для развития стран Евразийского экономического союза.

Для максимизации выгод для ЕАЭС важно продвижение северного варианта нового «Шелкового пути». Так, Евразийский экономический союз мог бы создать комфортные условия для китайского товаропотока через свою территорию в страны Европы. Для контрагентов из стран ЕАЭС это возможности, связанные с переработкой и обработкой грузов, для китайского бизнеса – это возможность транспортировки товаров через единое экономическое пространство, избегая необходимости пересекать различные юрисдикции. В то же время в целях защиты отечественного производителя в отношении Китая следует предпринимать особые меры коллективного протекционизма.

Китайский проект большей частью опрошенного экспертного сообщества не воспринимается как интеграционная альтернатива и, соответственно, вопрос того, будет ли Китай деструктивным или, наоборот, позитивным фактором для евразийской интеграции, зависит от самих стран ЕАЭС и прежде всего от России. Таким образом, результаты взаимодействия евразийского интеграционного проекта с Китаем будут определяться, как выразился В. Путин, будучи кандидатом в президенты РФ в 2012 году, степенью того, как ЕАЭС сможет поймать «китайский ветер в паруса своей экономики».

Экономические угрозы Экономические проблемы или риски, связанные с утратой рентабельности интеграционного объединения, многие эксперты относят к числу главных, стержневых угроз для ЕАЭС. Отмечается, что экономическая неэффективность проекта сможет девальвировать саму идею объединения.

В то же время позиции опрошенных экспертов в рассматриваемом вопросе совпадают не всегда. Например, как считает принявший участие в опросе д.э.н., профессор, член-корреспондент РАН Дмитрий Сорокин, проект евразийской интеграции предназначен для решения геополитико-экономических задач и потому не может оцениваться в категориях прибыльности и убыточности. Прямо противоположную позицию выражает казахстанский эксперт Айдар Амребаев, согласно мнению которого непросчитанность проекта с точки зрения понимания его убыточности или прибыльности является серьезной проблемой. В некоторой степени серединной позицией, балансирующей в те или иные стороны, является мнение о том, что интеграция рассчитана прежде всего на долгосрочные стратегические эффекты. При том что в первоначальном этапе участники ЕАЭС будут претерпевать точечные убытки, отражающие собой так называемую цену компромисса.