Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - Эстер Перель Страница 43

Встречаются мужчины, похожие на Уоррена: с появлением детей они оказываются брошенными и не получают сексуального удовлетворения. Но есть мужчины вроде Лео, чье либидо улетучивается, как только в доме появляется ребенок. Ослабление желания у женщины, ставшей матерью, – не новость. Это не то чтобы очень радостное явление, но по крайней мере объяснимое. Но как понять отца, который перестает видеть в матери своих детей сексуальный объект? Такая история не менее типична, хотя о ней и говорят гораздо реже.

Когда Клара и Лео пришли ко мне впервые, она была в полном отчаянии. Партнеры вместе уже семнадцать лет, из которых первые шесть являлись настоящим пиршеством плоти, затем было четыре года хаоса, связанного с рождением детей, а последние семь лет секс из отношений исчез вовсе. Она и пыталась обсуждать это, и умоляла, и кричала, и искала замену мужу на стороне. За прошедшие годы у Клары было несколько увлечений и один серьезный роман. Лео узнал, она потребовала развода, он предложил пойти к психотерапевту – и вот они у меня.

Клара говорит: «Мне страшно надоели отговорки. Работа, стресс, умирающий отец, надо рано вставать, давно не был в спортзале, сил нет, спина болит. Или я дышу не так, у меня лишний вес, у него лишний вес. Я долго искренне принимала это все на свой счет, но больше так не могу. Я люблю его, я готова сохранить отношения, но так жить невозможно!»

Лео рассказывает: «Я всегда считал себя мастером в сексе. Мы шутим, что в самом начале отношений под нами даже мебель иногда ломалась. Я никогда не думал, что появление детей так повлияет на мою сексуальность, но определенно где-то в глубине что-то переключилось».

Я выяснила, что Лео начал избегать физического контакта, когда Клара была беременна их первым сыном. В последнем триместре секса вообще не было. Лео приходил домой с работы все позже; Клара чувствовала: что-то происходит, но открыто они это никогда не обсуждали.

– Что изменилось для вас, когда она стала матерью?

– Ее значение. Она превратилась из любовницы, партнера, моей жены в мать моего сына. А потом в мать двоих сыновей. Было время, когда она должна была полностью отдавать себя им, и я не возражал. Я думал, что в мире нет ничего лучше, чем спящие рядом малыши и жена. Я ничуть не ревновал. Я и сам очень любящий и заботливый отец.

– Каково это: взять в рот грудь женщины, которая кормит? – спросила я.

– Очень странно. Вообще физическая близость стала казаться странной. Я видел ее роды, оба раза, и должен сказать, что на наши сексуальные отношения это повлияло не лучшим образом.

– Я знаю: считается, что роды – волшебный момент, величайшее чудо жизни и все такое. И никто не готов признаться, насколько это еще и отвратительное зрелище, – поддержала я Лео. – Неполиткорректно мужчине признаваться, что зрелище рожающей жены может быть совершенно неприятным. У Элис Уокер, писательницы-феминистки, в одной из книг есть персонаж, кажется, господин Хол, который наблюдает, как рожает его жена, и после этого не может прикоснуться ни к ней, ни к другой женщине до конца жизни. Он говорит, что не хочет, чтобы кто-то еще раз прошел через такое.

– Ну, это преувеличение, но в целом верное. Я стал вести себя с Кларой осторожнее, не так свободно, как раньше. Видимо, я перестал быть агрессивным или страстным и прекратил хотеть ее как прежде: по-настоящему отдаваться ей и брать ее. Определенно, изменились отношения.

– Не можете делать ничего такого с матерью ваших детей?

– Выходит, да.

– Давайте поговорим об этой дихотомии «Мадонна/проститутка» подробнее, – продолжаю я. – У вашей проблемы глубокие психологические корни. Многим мужчинам бывает сложно воспринимать мать их детей как эротический объект. Им видится в этом что-то реакционное, похожее на кровосмешение, отдает историей Эдипа. Но вы все-таки не забывайте, что она – их мать, а не ваша. Сейчас вам не помешает некоторая доля здоровой объективации: что угодно, что поможет отделить вашу жену от матери ваших детей.

Карла в ходе первой сессии много молчала, но на следующей неделе проявила больше активности. Смеясь, она рассказала мне такую историю.

– Я очень желала настоящего хорошего секса с Лео. Я хотела сделать ему выразительный, долгий минет. Не просто потому, что так нужно, и не из вежливости. Но я понимала, что у него есть проблема с тем, что я теперь мать. И я не знала, позволит ли он мне. Поэтому я предложила такую игру: „Знаешь, мы можем с тобой заняться сексом какими-нибудь двумя интересными способами, и ты сам выбери, которым. Но за минет тебе придется заплатить. Сотню долларов“. Я думала, что это будет забавно, и очень хотела посмотреть, сможет ли Лео забыть о „матери“. Ну, знаете, вы же не платите матери ваших детей за минет, да? И жене за минет не платят. И все получилось очень здорово, должна вам сказать».

– Может, тебе нужно принимать кредитные карты, – пошутил Лео. – Поставь у кровати мобильный терминал.

Я вспоминаю об этой идее Клары уже много лет. Одним ходом она очень грамотно ухватила суть проблемы: как разделить образы любовницы и матери. Лео боялся показать вожделение к матери своих детей, которую нужно уважать и беречь. И Карла решила рискнуть, разорвать шаблон и пригласила его в игру. Она забыла свою сдержанность и превратилась в провоцирующую сексуальную женщину, требующую оплаты. Оказавшись окруженным такой откровенной сексуальностью, Лео смог наконец-то выпустить на волю свое вожделение.