Физиогномика и выражение чувств - Паоло Мантегацца Страница 43

Это выражение расположенности к людям может сделаться постоянным, и тогда лицо принимает тот типический характер, который в общежитии называется лицом любезного человека, лицом хорошего человека. Мы еще будем говорит об этом по поводу критериев, руководящих нами в оценке нравственного достоинства физиономии; но пока я позволю себе указать, какая неопределенность на этот счет царит в трудах физиономистов не только древних, но даже и новейших. Послушайте, например, что говорит об этом Да Лапорта:

О лице хорошего человека. Так как нравственность сопутствует всегда справедливости и ненависти к порокам, то мы соберем вместе отдельные черты добродетельного и нравственного человека и создадим из них образ, характерные признаки которого могут быть признаны средними для большинства.

Хороший человек. Узнается по отсутствию резкости в его чертах. Большой нос, пропорциональный всему лицу, или длинный, нависший над ртом, или короткий с открытыми ноздрями. Лицо красивое, дыхание правильное, грудь и плечи широкие; бюст средний; глаза впалые, большие, подвижные, как вода в стакане, со смелым взглядом, всегда открытые, темные и влажные. Вид приветливый или меланхолический; брови густые; взгляд строгий или унылый.

Благонравные люди. Взгляд имеет выражение среднее между спокойствием и волнением. Уши довольно велики и четвероугольны, фигура средняя, голос средний между оживленным и слабым или нежным; смеется редко; ногти широкие, белые или розовые; глаза голубые и впалые, большие, неподвижные и сияющие, влажные, как вода; ноги хорошо сложены, нервные, с тонкими связками [65].

Нельзя не пожалеть того, кто захотел бы воспользоваться этими портретами, чтобы распознать доброго и благонравного человека.

Тот, у кого малый нос, не может быть добродетельным человеком, а тот, у кого темные глаза, должен отказаться от права считаться благонравным! Сколько каббалистики, сбивчивости, сколько предположений и как мало науки! Подвергая строгому анализу положения неаполитанского физиономиста, можно найти в них только две истины: во-первых, что лицо порядочного человека не представляет положительных черт злобы, во-вторых, что глаза его «имеют взгляд смелый», т. е. выражают прямодушие и искренность.

Перенесемся, по крайней мере, на два века вперед, и посмотрим, как изображает Лепеллетье человека добросовестного, снисходительного, неподкупного, самоотверженного.

Правильная голова с ясно очерченными контурами, заметное преобладание черепа над лицевой частью, черты лица обыкновенно тонкие, нежные и вполне пропорциональные; возвышенное, благородное, полное достоинства чело, сияющее неизъяснимым выражением душевной непорочности и красоты, отражающее самые чистые и прекрасные движения чувства и мысли.

Шея не толстая, округленная, медлительная и простая, но грациозная в своих движениях, свободно держащаяся на плечах, которые вообще мало выдаются и мало подвижны. Туловище тонкое, изящное, естественное в своих позах, гибкое, без резкости, вычурности и искусственности в своих движениях. Конечности, обладающие такими же счастливыми физиологическими свойствами, совершают только полезные, точные и сдержанные движения.

Как много красивых слов и как мало наблюдения! Какая неопределенность, и сколько ложных умозаключений Лепеллетье, живший двумя веками позже Да Лапорты, не сумел исправить ни одной черты в странном изображении, которое начертал его предшественник.

Лафатер, которому все-таки не доставало научного направления, чутьем угадывал то, чего ему не мог дать научный опыт. Послушайте его:

Признаки честного лица. Нет такого лица, которое не могло бы выражать известную степень честности; но не всем лицам свойственно это в одинаковой мере. Самые неуклюжие, самые безобразные лица имеют иногда в высшей степени честное выражение, а самые красивые и правильные – часто бывают обманчивы. Тем не менее, правильные черты лица внушают мне больше доверия, нежели уродливые. Когда брови, глаза, нос и губы пропорциональны, то выражение честности в лице, приобретает от этого еще большую определенность.

Не впадая в ошибку, честным можно назвать такое лицо, в котором соединены в равной степени выражения силы и доброты. Одно добродушие само по себе предпринимает иногда то, чего оно не в силах сделать; дает такие обещания, которых не в состоянии выполнить; начинает то, чего не может довести до конца. Силу, если она не смягчена добродушием, трудно побудить к деятельности; она не делает того, что могла бы сделать; она становится орудием притеснений и несправедливости. Добродушие без силы тоже, что туча без дождя; сила без добродушия – это груз без рычага. Обладая только одним из этих двух качеств, нельзя быть вполне хорошим человеком. Сила без добродушия переходит в суровость, добродушие без силы вырождается в простоватость. Одна грешит избытком мягкости, другая излишком суровости; как раз середину между ними занимает сила деятельная – справедливость, честность.

Таким образом, мягкость и твердость, взятые в отдельности, не совпадают с понятием о честности. Последняя требует для себя сразу и снисходительности, и силы: силы, которая бы не притесняла, и снисходительности, которой нельзя было бы злоупотреблять; она приводит нас к сознанию, что мы такое в действительности и чем мы не можем быть, что мы можем сделать и что превышает наши силы. Таковы основные черты честности. Хитрость – это недостаток силы, который желают скрыть, прибегая к усилию. Но всякое усилие, не отвечающее внутреннему побуждению или непосредственному действию какой-нибудь внешней причины, есть ничто иное, как притворство. Что притворно, то неестественно, а что неестественно, то противно честности.

И далее:

Человека честного, равно как и истинно умного, я распознаю в особенности по его манере слушать. В этот именно момент сила и добродушие в их взаимных отношениях выступают с наибольшею отчетливостью.

К числу физиономических признаков честности я отношу еще известный блеск глаз, ясность взгляда, в котором спокойствие кажется соединенным с подвижностью и который занимает середину между сверкающим и тусклым взглядом; – рот без гримас и судорожных искривлений; соответствие между движениями губ и глаз; цвет лица не слишком серый, не слишком красный и не чересчур бледный.

Перечисленные мною признаки могут отсутствовать во многих честных физиономиях; но очень мудрено встретить их вместе на лице плута.

Человек, который, смеясь от чистого сердца, не обнаруживает ни малейшего признака иронии, который, после первого взрыва веселости, продолжает тихо улыбаться, и лицо которого принимает затем выражение удовлетворенности и ясности, – такой человек, наверное, заслуживает нашего доверия, и честность его не подлежит сомнению. Вообще различные оттенки смеха и улыбки могут служить характерными признаками честности или лукавства.

А вот посмотрите еще, как Лафатер, будучи сам священником и святым человеком, мало уважал своих собратьев. Он заканчивает эту главу следующими словами:

Физиономические черты мужества сопутствуют чертам честности. Всякий обман есть трусость. Исходя из этого принципа, я думаю что ни в одном сословии честность настолько не распространена, как среди военных. Зато весьма редко она встречается в другом звании, которое я не хочу называть.