Подумайте еще раз. Сила знания о незнании - Адам Грант Страница 43

Хотите ожесточенно, до хрипоты дискутировать на тему абортов? Иммиграции, смертного приговора, климатических изменений? Если готовы, поднимитесь на второй этаж кирпичного здания в кампусе Колумбийского университета в Нью-Йорке. Здесь находится Лаборатория трудных разговоров ^[314]. Если наберетесь смелости, вам подыщут собеседника с противоположной точкой зрения по волнующей вас теме. На обсуждение дается двадцать минут, а потом вы решаете, достаточно ли у вас общих взглядов, чтобы написать совместный аргумент по закону об абортах. Если справитесь с этой непростой задачей, заявление опубликуют на открытом форуме.

Уже двадцать лет организатор лаборатории, психолог Питер Коулман, организует обсуждение наболевших проблем. Он поставил себе задачу раскрыть секрет успешных диалогов и составить их рецепт.

Чтобы настроить собеседников на нужный лад, например перед разговором об абортах, Питер предлагает им новостную статью по другой животрепещущей теме — о ношении оружия ^[315]. Вариантов текста — несколько. Какой из них достанется паре оппонентов, определяет, смогут ли они прийти к единому мнению по поводу абортов.

Если в статье про закон о ношении оружия излагаются доводы и за, и против, то, скорее всего, спорщики достигнут консенсуса. В одном из экспериментов Питера после таких статей 46% пар нашли достаточно общих взглядов, чтобы сформулировать и подписать совместный аргумент. Это впечатляющий результат.

Но Питер пошел дальше и создал другую версию той же статьи, после прочтения которой 100% пар находили общий язык. В этой версии подавалась та же информация, но под другим соусом. Вместо доводов противодействующих сторон там говорилось, что это сложная проблема и спорящих нельзя делить на правых и неправых, ведь крайности — это два полюса, а между ними еще много разных точек зрения.

В начале века все надеялись, что интернет принесет возможность ознакомиться с множеством мнений. Но с приходом нескольких миллиардов свежих взглядов и позиций появилась опасность встретить много ошибочной и умышленно ложной информации. К выборам 2016 года, когда политическая поляризация обострилась и стала более явной, чем когда-либо ранее, решение казалось мне очевидным. Надо лопнуть информационные пузыри в новостных лентах и открыть нараспашку эхо-камеры в соцсетях. Если показать людям другую сторону проблемы, они примут ее к сведению и сделают выводы. Исследование Питера опровергает это предположение.

Теперь мы знаем, что в сложных вопросах недостаточно просто ознакомиться с мнением других сторон. Мы постоянно видим иные суждения в соцсетях, но позиций не сдаем. Знать, что кто-то где-то думает иначе, недостаточно, чтобы проповедники усомнились в своей морали, прокуроры — в своих обвинениях и политики — в своей деятельности. Выслушав противоположную точку зрения, не все захотят пересматривать собственную — держаться за свое всегда проще. Наличие двух крайностей — не решение, а признак поляризации.

В психологии есть термин «бинарное пристрастие» — это склонность разбираться в вопросах, сводя сложный континуум к двум категориям ^[316]. Перефразируя юмориста Роберта Бенчли, есть два типа людей: одни делят всех на два типа, другие этого не делают ^[317]. Противоядие к подобной предрасположенности — усложнение: поиск разных точек зрения на заданную тему. Мы можем верить, что делаем успехи, обсуждая наболевшие вопросы в категориях черного и белого, но на самом деле люди чаще пересматривают свое мнение, если могут рассмотреть проблему сквозь разные грани призмы. Цитируя Уолта Уитмена: нужно множество мнений, чтобы люди поняли, что в каждом человеке свое множество ^[318].

Доза сложности может разорвать цикл самонадеянности и запустить цикл переосмысления. Она заставит скромнее оценивать свои знания и чаще сомневаться в своем мнении и даст достаточно любознательности, чтобы найти недостающую информацию. Эксперимент Питера показал, что достаточно преподнести тему контроля над оружием не с двух полярных позиций, а как совокупность многих взаимосвязанных дилемм. Как писала журналистка Аманда Рипли, статья «читалась не как вступительное слово юриста, а больше напоминала антропологические заметки» ^[319]. Этого было достаточно, чтобы сторонники «защиты жизни» и «защиты выбора» всего за двадцать минут достигли соглашения.

Прочитав статью, участники пересматривали свои точки зрения не только на аборты, но и на другие темы, такие как позитивная дискриминация и смертный приговор ^[320]. Ознакомившись с «бинарной версией» текста, участники больше защищали свою позицию, чем интересовались мнением оппонента. А усложненная версия вызвала в два раза больше комментариев про общие взгляды, чем про свое мнение ^[321]. Участники избегали категоричных высказываний и задавали больше вопросов. По итогам обсуждения они записали более сложные и продуманные утверждения и разошлись более удовлетворенными, чем прежде.