Золотые правила. Стань чемпионом в том, что ты делаешь - Чарльз Батлер Страница 40

Эту историю я уже сотни раз рассказывал как перед большими залами, так и просто случайным попутчикам. Я никогда не устану ее повторять, даже когда стану старше и у меня будет больше седых волос. Итак, вот как все было. В субботу 16 августа 2008 года Майкл должен был встретиться с Милорадом Чавичем в финале 100 метров баттерфляем. Конечно, в заплыве участвовало еще шесть пловцов, в том числе американец Ян Крокер, когда-то великий, но сдавший позиции спринтер, но все понимали, что на самом деле это противоборство между Фелпсом и Чавичем, американцем, выступающим за сборную Сербии (у него два гражданства). На протяжении первых семи дней соревнований Чавич участвовал всего в двух отборочных турах баттерфляем. Майкл, с другой стороны, выступил в пятнадцати отборочных и финальных заплывах: это принесло ему шесть золотых медалей, но почти истощило его силы. Он не отказался бы от погони за восьмым золотом, которое побило бы рекорд Марка Спитца – семь золотых медалей за одну Олимпиаду, – но шансы были малы. Дело было в Чавиче. Двумя днями ранее он побил олимпийский рекорд в отборочном туре на 100 метров баттерфляем, попутно победив Майкла.

Чтобы войти в историю, Майклу нужно было обогнать отдохнувшего и рвущегося в бой противника.

Мы с Майклом готовились к этому дню четыре года, с тех пор как после Олимпиады в Афинах поставили перед собой сверхзадачу сотворить чудо в Пекине. Нет, мы не забывали и о первых шести мероприятиях в олимпийском расписании Майкла. Было понятно, что придется нелегко, и, как оказалось уже на третий день Олимпиады, понадобилась большая сила воли, чтобы победить Джейсона Лезака в эстафете вольным стилем 4×100 метров и обеспечить Майклу золото.

С другой стороны, можно было догадаться, что на восьмой день соревнований Майкл окажется почти выжатым физически и психически. Знали мы и то, что Чавич будет свеж и полон решимости помешать историческому событию. Наконец, мы понимали: для Майкла это будет момент истины, который покажет, насколько он способен давать результат в самых стрессовых ситуациях. Это послужит проверкой мощи метода.

По расписанию финал стометровки проходил утром. Мы с Майклом завтракали отдельно. Причина первая: даже в тысячах километров от дома я все равно просыпался в 4:30. В первый день я нашел в олимпийской деревне «Макдональдс» и каждое утро приходил туда к пяти утра, заказывал черный кофе с бутербродом и садился читать новости в смартфоне. Причина вторая: даже в тысячах километров от дома Майкл все равно старался поспать подольше.

К семи утра он встал, и вскоре мы шли к транспортному терминалу, чтобы поехать в «Водяной куб». Точно так же как в любой другой день соревнований. Но по дороге к автобусу я решил разнообразить обстановку. Думаете, в день заплыва мы с Майклом в последние минуты обсуждаем стратегию? Ни в коем случае. Все разговоры о стратегии были за много недель и месяцев до этого. Там, в Балтиморе, мы прорабатывали план игры, выполняли промежуточные цели. Я твердо верю, что все стратегические вопросы надо решать заранее. Когда надо действовать, поздно думать о плане. Его надо выполнять.

Эта стратегия уходит корнями во времена, когда я учился в старших классах. Если у меня в пятницу была контрольная, я начинал готовиться к ней еще в понедельник. Вечером в четверг я чувствовал себя таким подготовленным, что даже не нужно было заглядывать в учебник. Можно было посмотреть кино, поиграть на фортепиано, но я уж точно не стал бы в последнюю минуту ничего зубрить.

Дома в Балтиморе мы составили план заплыва, который состоял из двух пятидесятиметровых отрезков баттерфляем: во многих отношениях это был полноценный спринт. В 2004 году в Афинах Майкл установил олимпийский рекорд 51,25, победив Крокера. Я знал, что для победы над Чавичем ему нужно приблизиться к отметке 50,40. «Лучший способ, – объяснял я Майклу, – уложиться в двадцать четыре секунды на первом отрезке. Если будет двадцать три с чем-то, пусть даже двадцать три девяносто девять, – все, ты выиграл». Майкл согласился.

Эта временная отметка была единственной изюминкой заплыва. В остальном Майкл тренировался ровно так же, как все десятилетие: взбивал воду «дельфином», ритмично дышал, примерно каждую секунду высовывал голову над водой, а на финише мощным ударом бил по панели секундомера, чтобы не было никаких сомнений – заплыв окончен. Когда разрыв минимальный, победу иногда определяет именно сила удара.

Я занимался с ним много лет, и мы отработали удар в стенку не хуже, чем прыжок в воду со стартовой тумбы. Майкл точно знал, какую именно силу нужно приложить. Чтобы подчеркнуть, как это важно, мы с Майклом иногда поддразнивали друг друга. Я спрашивал:

– Майкл, какая у меня задача?

– Подвести меня поближе.

– А твоя задача какая?

– Положить руку на стенку.

Но тем утром нам было не до шуток. Работу мы выполнили, и Майкл об этом знал. Во время самих соревнований я по большому счету мог дать ему лишь свою компанию.

И тем не менее перед посадкой в автобус я сделал нечто совершенно необычное.

За завтраком я увидел в интернете довольно много статей о предстоящем заплыве. В них Чавич заявлял: «Если он [Майкл] проиграет, для спорта будет только лучше… Обычно я не люблю привлекать к себе внимание, но мне будет приятно, если когда-нибудь историки напишут, что Майкл Фелпс выиграл семь золотых медалей и имел все шансы получить восьмую, но один парень у него эту медаль отнял. Я с удовольствием стану этим парнем».

Прочтя эту реплику, я подумал: «Как интересно. Любопытно, что скажет Майкл».

Я редко, практически никогда не мотивирую Майкла перед заплывом. Его стремления не проиграть обычно хватает с лихвой. Но после семи дней соревнований, перед самым трудным экзаменом этой Олимпиады, я решил, что подзарядка Майклу не повредит. Поэтому по дороге к автобусу я поделился с ним откровениями Чавича. Майкл недоверчиво повернулся ко мне.

– Что-что он сказал?

– Для спорта будет хорошо, если…

Он лишь что-то буркнул в ответ.

Пожар занялся!

Теперь давайте перенесемся к самому заплыву – величайшему, захватывающему, самому напряженному за всю нашу работу. Первый отрезок для команды Фелпса прошел неважно. Через пятьдесят метров Майкл был на седьмом месте. Чавич лидировал. Но меня больше беспокоило то, что Майкл плыл целых 24,00 секунды, на сотую долю больше, чем предусматривал наш план. Плохо.

Финальные пятьдесят метров Чавич продолжал вести, и я все больше и больше нервничал. Я сидел на трибуне примерно в пятнадцати метрах от финиша. Когда пловцы пронеслись мимо меня, гонка стала соревнованием двух спортсменов: Чавич чуть впереди Майкла, а Майкл яростно пытается подойти ближе, ближе, ближе. Хватит ли ему времени и расстояния, чтобы обойти Чавича? Когда они приблизились к финишу, я начал крутиться во все стороны, словно стараясь подтолкнуть Майкла. На видео видно, как я верчусь туда-сюда, будто мне под рубашку засунули ледяной кубик. Но я был бессилен. Пловцы достигли стенки. Чавич, видимо, победил – мне так показалось. Последним движением руки он обошел Майкла.