Книга для тех, кому нравится жить, или Психология личностного роста - Николай Козлов Страница 4

• и даже оформление.

Надеюсь, что эта книга начнет еще одну традицию, а именно использование умных картинок. Это не картинки-иллюстрации, обычно вставляемые для оживляжа сухого текста, не таблицы и не логико-концептуальные схемы. У меня образное (в том числе) мышление, и я попробовал непосредственно зарисовать то, что я вижу внутренним взором, когда рассказываю о чьей-то жизни или когда строю свое собственное поведение и свою жизнь. Как у любого строителя всегда есть план будущего дома, так и за любым моим действием всегда присутствует такой же, то есть достаточно четкий, план.

• И меня совершенно не напрягает, когда я вижу рисунок предстоящего поцелуя или прочерчиваю интригу планируемого скандала: был бы рисунок красив и скандал продуктивен.

С одинаковой долей истины можно сказать и то, что я живу расслабленно-интуитивно, и то, что мое поведение всегда контролируется жесткими внутренними схемами и правилами; просто в деловой беседе стратегия и схема одна, в жесткой конфронтации композиция другая, а в потоке нежности структура мелодии третья — но такая же видимая для меня и состоящая из вполне известных мне элементов, кубиков, которыми я играю.

И создаю: в деловой беседе выигрыш нам, в конфронтации — проигрыш им, в потоке нежности — полет и растворение.

Так вот, то, что можно передать без теплоты касания, без рисунка жеста, без музыки интонации и приглашения взгляда, передать только оживающими словами и образным представлением через умные картинки, — это я и постарался в своей книге передать. Совершенно не буду возражать, если вы, уважаемые коллеги-психологи, будете использовать приведенные графические схемы — умные картинки — в своих занятиях.

Собственно, что многие давно уже с большой радостью и делают.

О Тимур

Ох, боюсь я четких схем и картинок… Дело в том, что слишком часто я встречаю людей, для которых схема и возможность ей соответствовать вызывают большую внутреннюю радость: мир наконец-то стал предсказуем и понятен, уже можно не думать, а только пользоваться правилом и управлять людьми, собой и миром.

Тут схема чем лучше, тем хуже оказываются последствия: умнее схема — реже думает такой человек.

Кроме того, чем красивее схемка и убедительнее Правило, тем чаще люди начинают требовать от жизни соответствия этой схеме. Ведь Правило Правильное? Правильное. Значит, все, кто нас окружает, ему обязаны соответствовать. А если нет, то у меня есть — Права. Правда, приятно?

Причем, пользуясь правильной схемой, он всегда оказывается хорошим, а плохим — не он. Плохим оказывается тот, кто "не по Козлову".

Поэтому предлагаю договориться.

Когда авторитетом психолога и писателя Козлова, его понятной схемкой (не только рисованной, текст тоже может быть схемой-приближением) кто-то начнет утверждать свои требования людям и жизни, давайте еще раз вспомним: книга, которую вы читаете, — не про это. Эта книга не про то, как надо, и не про то, как правильно. Все яркое и убедительное, что в ней есть, — НЕ правило. Вы не найдете здесь правильных ответов. Но! Зато в схемах, иллюстрациях и хлестких, остроумных утверждениях, очень похожих на мир, который бывает вокруг нас с вами, вы обязательно найдете правильные вопросы. Правильные в том смысле, что вопросы такие в нашей жизни пусть будут заданы. А еще лучше спровоцированы. Что эта книга и делает.

• Правда, и здесь может найтись человек, который радостно найдет правило в задавании именно правильных вопросов, то есть таких, которые он встретит в этой или других «правильных» книгах, но тут уж… мы сделали, что могли.

Ох!

O

В тексте книги часто будет упоминаться "Солнечный дом". Что это за архитектура? Сожалею, но подробный рассказ об этом вы найдете только в конце книги. Потому что пока не разберешься, что такое Синтон, нельзя ничего понять о Солнечном доме, но без упоминания о Солнечном доме не расскажешь о Синтоне.

• Вот так хитро и читайте.

Моя хозяйка, Жизнь, все то время, пока я писал эту книгу, щедро дарила мне людей, которые подкидывали мне дивно сочные образы и вкусные мысли. Как настоящий жадина, я все их подбирал и с удовольствием лепил из них свой текст. К сожалению, полный список моих соавторов привести я затрудняюсь, тем более памятуя классическое изречение:

Все, что сказано хорошо, — мое, кем бы оно ни было сказано.

Кажется, это говорил Сенека, но в меня это вошло настолько давно, что стало и моим тоже.

Обнимаю всех, кто меня любит, и приглашаю к веселому делу антиципации единиц значения в контаминантном потоке авторского тезауруса, ведущего к порождению адекватного динамического гештальта в едином парадигматическом поле и, в конечном итоге, к трансиндивидуальному семантическому консонансу.

— Я не есть это мочь! — в отчаянии закричала Лоренца. — Моя голова …ничт… не мочь это запимоинайт…

— Может! — спокойно сказал Калиостро. — Голова все может…

— Особенно если это голова великого магистра, — добавил Жакоб.

Поехали!

УМНЫЕ КАРТИНКИ

Любовь и дружба навсегда…

— Помоги мне, Лоренца! — страстно заговорил Калиостро. — Я на пороге величайшего открытия. Все лучшие умы мира вычерчивали формулу любви, и никому она не давалась. И только мне, кажется, суждено ее постичь… — Он достал бумагу, испещренную какими-то знаками и цифрами. — Смотри! Здесь все учтено… Знакомство… Тайное влечение… Ревность… Отчаяние… Все это подлежит моделированию. И если в конце вспыхивает огонь чувств, то, значит, не Бог его зажег, а человек. И стало быть, мы равны.